Прощайте, Олег Анатольевич!..

Небожитель? Более чем точное определение сути его личности. А еще – профи, с которыми невозможно было не считаться никакой власти ни в прежние, ни в нынешние времена. Вы оставались независимым всегда, Олег Анатольевич. И невозможно было представить вас паркетным журналистом… Вы знали себе цену, но никогда не выпячивали себя… Вы работали. И трудно сказать, что вам лучше удавалось в журналистике. Но ведь настоящий журналист, он должен оставаться всеядным в лучшем смысле этого слова. В этом заложен глубокий смысл профессии, цену которой знает лишь тот, кто, отвоевывая позицию журналиста, брал на себя ответственность и шел до конца. Рисковал жизнью? Было и такое. Но он сам никогда об этом не упоминал. И считал, что профессия выбирает тебя… Как и его, выпускника нефтяного института затянуло дело, в котором он разбирался так же хорошо, как в, казалось бы, правильно выбранной, увлекательной профессии.

Он был разный – ершистый, неудобный в принципиальных вещах, но последовательный. И заставить его быть «удобным» никто не мог. Но каждый новый руководитель мог по достоинству оценить его как журналиста, для которого нет запретных тем. Но он бил точно в цель… И делал это так, что каждая его публикация вызывала живой интерес – как у читателей, так и учредителей. Одинаково талантливо писал о спорте и культуре, науке и производстве, досконально изучая тонкости того, о чем писал, а это главное для больших журналистов.

Открывался он не каждому… Его кажущийся снобизм на самом деле основывался на интеллигентности, что была свойственна прежней Махачкале, отличавшейся многоголосием талантливой творческой среды, существовавшей здесь в 60-е… Был ли он шестидесятником? Наверное… Но сам никогда не старался уложиться в «прокрустово ложе», избегал стереотипов, корил за это коллег. И был лишен каких-либо амбиций. Он просто жил так, как считал нужным, но с той долей разумного скептицизма, своеобразного обаяния, тонкой иронии, что притягивало к нему самых разных людей.

Он мог быть равным с каждым – со светилом, чиновником высокого ранга, отраслевым министром, руководителем крупного предприятия. И каждая его публикация, мастерски написанная, глубокая, обязательно аналитическая, становилась событием, вызывала резонанс, заставляя по особому относиться к СМИ, формирующим общественное мнение, заставляющим пересматривать общепри­нятое, точно расставляя акценты в прежней и той сложной постперестроечной жизни, в которой так трудно было разобраться современникам новейшей истории, оказавшимся в сложном политическом переплете. Если же поразмышлять, насколько «эксклюзивный» журналист может повлиять на общественно-политические процессы, то на ум приходят коллеги, имена которых были и остаются тем самым катализатором, что меняет жизнь многих силой авторитета, размышлениями, расставляющими все по своим местам. Таким – среди немногих – Олег Анатольевич оставался во все времена. Ощутив, каков же на вкус хлеб свободной прессы, он, набравшись «свободомыслия», вернулся в «Дагестанскую правду», не стараясь, но органично встроившись в напряженный ритм ежедневной газеты, обучая молодых коллег большой журналистике так, как мог только он один, – ежедневно, методично, настойчиво, волшебным образом влияя на почерк журналиста, который читатель мог определить по стилю, выражению сути, выверенным, точным формулировкам.

Боже мой, Олег Анатольевич, как же нам будет не хватать вас! Да, последние годы оказались непростыми для вас. И вы, такой молодцеватый, спортивный, невероятно красивый, такой вот Ален Делон, вдруг сникли, изменилась походка, потускнел взгляд. И это так не вязалось с тем прежним Олегом Анатольевичем, франтом, тонким, умным, ироничным собеседником. Мы, ваши коллеги, понимали, как нелегко давался вам каждый шаг, но вы так старались держать осанку. Таким вы останетесь в нашей памяти – с прямой спиной, а еще принципиальным в главном… Настоящим профи…