Над Белой речкой чёрная ольха

* * *
Аба, мама моя,
Пред тобой преклоняются горы,
Восхищаются светом души твоей
Звезд лучезарные взоры.
Для меня ты:
И горы,
И выси над ними,
И с высей — потоки…
Обо всем этом — в книге моей.
О тебе — мои думы и строки!

МОЙ ВОПРОС К ПОЭЗИИ

– Не унижаю ль я святое дело,
Когда пишу о лжи и черной злобе,
Ведь ты – дитя любви, добра и света,
Должна служить опорой человеку?
– Когда бы злонамеренье и зависть
В людских сердцах себе не вили гнезда,
Когда бы под луной торжествовала,
Верша благодеянья, справедливость, –
Тогда б не тернии, но только розы
Сопутствовали сладким песнопевцам
И самою завидною считалась
Тогда б судьба слагающего строки.
Но только правда без прикрас и грима
Должна быть путеводною звездою
Для каждого, кто на моих скрижалях
Надеется и свой оставить росчерк.
Нет правды – грош цена любым изыскам.
Нет правды – нет гармонии в помине.
Боишься правды – чистый лист бумаги
Не оскверняй напрасными словами.

* * *
Любовь, ты радость с горечью смешала
В нелегкой человеческой судьбе.
Ты держишь, как на кончике кинжала,
Безумцев, прикоснувшихся к тебе.
Ты нежностью неволишь человека
Пахать поля кремнистые твои.
Скажи, ты из огня или из снега?
Всю жизнь ищу ответ – не утаи!

* * *
«Люблю!» – привычней слова не найти.
Но лишь с годами ощущаешь остро,
Что так его легко произнести
И так его оправдывать не просто.

Любовь несет нас в солнечную высь,
И горько ей бывает, ясноликой,
Когда она, великая, как жизнь,
В глазах у нас становится пылинкой.

* * *
Зимний ветер расчесывал гриву
Удалого, как буря, коня.
В этот вечер, не внемля призыву,
Отвернулась любовь от меня.
И ручья серебристая жила
Превратилась на камешках в лед.
Птица в воздухе крылья сложила
И застыла… Прервался полет.

* * *
Мир громыхает, ухает, гудит,
И не слепит глаза огня кипенье.
А сердце вновь на голос твой летит,
Как будто лишь в тебе его спасенье.
Уходит лето горною тропой,
Вот-вот за перевал уйдет бесследно.
А сердце все в слезах перед тобой,
Как будто ты вернешь обратно лето.

* * *
Лавины сходят, движутся обвалы,
Грома грохочут, молнии горят.
Но, посмотри, стоят седые скалы
Такими же, как сто веков назад.
Здесь люди песни издавна певали,
Встречали песней пламенный восход,
Растили хлеб, влюблялись, воевали
И сплачивались с песнями в народ.

* * *
Леса на склонах вспыхнули огнем,
Осенняя трава у дома гнется.
А мама нынче думает о чем,
Когда одна под крышей остается?
Светлеет ли над нею небосвод?
Уходит хоть ненадолго усталость?
И грустно мне, и так меня гнетет,
Что мама в доме вновь одна осталась.
* * *
Кому – ущелье, а кому – долина,
Кому – весна, кому – июльский жар.
Мать, потеряв единственного сына,
Вся сгорбилась. Но вынесла удар.

И, как вершина горная, седая,
О сыне лишь вздыхала тяжело.
Но вот дошла о нем молва худая,
И сердце ей как молнией сожгло.

* * *
Над Белой Речкой черная ольха.
Подгнили корни – умерла до срока.
Как самого постыдного греха
Страшусь я материнского упрека.
Поник тяжелый колос головой,
А у пустого – выше всех головка.
Я слышу голос матери родной…
Пусть никогда не будет в нем упрека!

* * *
Спокойствия сегодня в мире нет,
Клубится над дорогой пыль обочин.
Я оглянулся – дни мои и ночи
Похожи на изношенный бешмет.
Я прошлое свое не отмету,
Среди камней еще найду алмазы.
Вон впереди, смотрите, скалолазы
Над бездною штурмуют высоту.