Мой материал – глина

— Ислам, как вас правильно называть — художник? Скульптор?

— Сам я себя называю художником. В свое время занимался графикой, иллюстрировал произведения как дагестанских писателей, так и мировых классиков. Сотрудничал со многими дагестанскими газетами, где публиковались мои карикатуры. Так что я не только скульптор малых форм. В свое время преподавал в школе искусств, по образованию я учитель рисования, черчения и труда. Успел даже побывать директором школы искусств. Но понял, что педагогика – это не мое. Хотя мне хочется учить и передать то, что я знаю и умею. Но я, в отличие от многих моих коллег, не могу совмещать творчество и преподавание. Либо одно, либо другое. Мне кажется, при попытке совмещения обязательно пострадает одна сфера.

— Над чем вы сейчас работаете?

— Пытаюсь и в угоду потребителю делать что-то, чтобы заработать. В то же время приходится выкраивать время и на творчество, чтобы далеко от него не отходить. Трудно уловить грань, где творчество переходит в простое зарабатывание денег. В любом случае, если ты профессионально относишься к своему делу, а мне хочется надеяться, что я именно так к нему отношусь, то делать свою работу нужно качественно и с душой. Даже ту работу, которая находится на потоке уже давно. Я все равно не могу ее исполнение доверить кому-то. Мне многие советуют взять подмастерьев, но я не хочу. Весь процесс проходит через мои руки.

— Почему именно глина?

— Я не задавался таким вопросом. Пластилином увлекся еще в школьные годы. А когда попробовал глину, потерял голову и влюбился с первого раза. У меня были возможности попробовать фарфор, фаянс, мне много раз пытались навязать другие материалы. Но я оказался однолюбом, нравится мне именно красная глина (даже к белой равнодушен). Вот это мое.

— В галерее ваших работ большую часть занимают дагестанские старички, такие колоритные, живые. Чем они вас зацепили?

— Приведу пример. Допустим, наша дагестанская эстрада. Когда они начинают петь что-то русскоязычное, их есть с кем сравнивать, и уже понятно, что сравнение часто не в их пользу, лучше бы они пели свои национальные песни. То же самое я отношу и к себе. Ну получаются у тебя горцы – вот и лепи своих горцев. Делая исконно российские образы, ты не проявишь себя так… Это, наверное, зов крови, хочется изобретать что-то свое, родное. Если начнут вдруг другие мастера делать дагестанские образы лучше меня, я, наверное, поищу что-то другое. Мне хочется соответствовать и не показаться смешным, как если бы я, например, лепил хохлому. Потому что есть люди, которые сделают это лучше меня. Каждый пусть занимается своим делом.

— Где берете материал?

— Когда у меня не очень ответственная работа – на поток, я глину копаю где придется. Строятся новые здания, копают фундамент, а там немало глины. Иногда где-то проезжаю и вижу – гора глины вывалена. А когда ответственная работа, штучная – еду в Москву и покупаю на производстве фабричную глину, которая прошла специальную обработку. Чем отличается московская глина от нашей? Чем отличается строительный кирпич от облицовочного? Облицовочный — такой гладенький, с глянцем, строительный – крепкий, с белесостями, вкраплениями. Допустим, если я работу тонирую, то мне и не нужна эта глянцевость, тогда я использую дагестанскую глину, и в процессе лепки она ничем не отличается. А когда мне нужна натуральная поверхность глины, я использую покупную.

— Творчество можно вогнать в какие-то рамки?

— Да что вы! Конечно, нет. Если тебя захватило творчество, ты уже не думаешь, пора ли тебе спать, обедать, пока не добьешь тот замысел, ту идею, которую вынашиваешь до кондиции, тебя не отпускает. Могут уже и круги перед глазами плыть. Но это такая приятная усталость, ни с чем не сравнимая, чувство выполненного долга.

Я год поработал на худграфе. Когда написал заявление об уходе, мне сказали, что, мол, тебе, наверное, со студентами не понравилось работать. Нет, с ними работалось комфортно. Мне не понравилась вся эта система. Надо на год расписать весь свой творческий процесс. Каждый шаг должен быть задокументирован, отчеты и так далее. Ну как можно подвести творчество под регламент? Завтра я сделаю один шедевр, а послезавтра я обязуюсь сделать два? Тяжело так. Практически невозможно.

— Подсчет своим фигуркам ведете? Как много времени тратите на то, чтобы сделать одну?

— Мне часто задают этот вопрос. За один день и за всю жизнь. Я целую жизнь к этому шел, чтобы научиться делать скульптуру за один день. Я сам не веду подсчета своим работам, но, думаю, что их уже не меньше тысячи.

— Любимые среди них есть?

— Не то чтобы любимые, есть удачные работы, есть менее удачные. Так, чтобы «от и до» и со временем она мне нравилась — редко такое бывает. Время проходит, я смотрю на нее, и она мне не так нравится, как раньше. Я бы ее переделал. Но не хочется на одном образе зацикливаться, идешь дальше, дальше. Думаешь, ну ладно, раз получился такой экземпляр, пусть живет.

— Нет мысли украсить город своими увеличенными горцами? Парки, например?

— Года полтора-два назад один каспийский бизнесмен предложил мне возле торгового центра, который он строил, сделать небольшую площадку для отдыха горожан. Он хотел установить там фонтан, бронзовые скульптуры именно в моем стиле. На лавочке он хотел «посадить» двух моих горцев, чтобы между ними мог любой присесть и сфотографироваться. Мне идея эта очень понравилась. Встал вопрос оплаты. Я поехал в наш Союз художников, в литейный цех, чтобы узнать цены. Там мне назвали такие заоблачные цены, я сам даже не ожидал, я ведь никогда не делал таких масштабных работ. Он же рассчитывал на сумму в пределах 700-800 тысяч рублей. Так что эта идея осталась только у нас в памяти. Как-то коллега скульптор Шариф Шахмарданов похвалил меня. Сказал, что давно следит за моим творчеством, и очень надеется, что когда-нибудь мои фигурки в увеличенном виде найдут свое место в парках Махачкалы. Если увеличить какие-то из моих персонажей, по-моему, они неплохо бы вписались в парковую скульптуру. Так мне кажется.