Ожил аул-призрак на один день

Клинки амузгинцев шли и на внешний рынок – на Восток, в Европу, ими пользовалось русское дворянство. В каждом хозяйстве работали мастера, передававшие своим детям секреты создания крепкой дамасской стали.

Сегодня над кузнями Амузги дым не вьется. Кузнецы давно не работают, дома пришли в запустение. Безжалостное время превратило большую часть села в поросшие крапивой развалины. В древний аул изредка заглядывают туристы, а по священным праздникам Ураза-байрам и Курбан-байрам амузгинцы, ныне живущие в окрестных селах, в различных городах республики, приходят почитать в селе молитву и почтить память предков.

Но недавно Амузги будто на несколько часов вновь ожил. По узкой тропке, вьющейся вдоль каменистых склонов, к легендарному селу потянулись люди. Вновь в его окрестностях раздались давно не звучавшие здесь мелодии зурны и барабана, на один день развалины, обдуваемые горными ветрами, перестали быть одинокими. Фестиваль «Легенда об Амузги», инициированный писателем и журналистом Борисом Войцеховским и его супругой Заирой Панаевой, собрал в знаменитом ауле кузнецов, ныне ауле-призраке, сотни гостей с самых разных концов республики и страны. Капризы погоды в виде дождя и ветра преградой не стали: в резиновых сапогах, в дождевиках, все спешили к древнему аулу.

«Амузгинки» и звон кузницы

… Как только гости стали приближаться к Амузги, взгляды стали привлекать крыши домов. На них виднелись фигуры людей. Кажется, будто амузгинцы залезли на крыши, чтобы увидеть, кто это к ним направляется. Оказавшись в селе, понимаешь, как удалось достичь такого эффекта. Дело в том, что до прихода гостей фестиваля по всему аулу были расставлены вырезанные из дерева женские фигуры в традиционных платках-казах. Они «стояли» с кувшинами у родника, «сидели» на крыше своего дома, «беседовали» друг с другом на аульских улочках, «встречали гостей» у дверей сакли, маленькие же девочки будто застыли в момент игры.

Все эти фигуры, по задумке организатора Бориса Войцеховского, символизировали возрождение села. Образ женщины был выбран не случайно, так как именно женщина – продолжение жизни и испокон веков она считалась хранительницей домашнего очага.

Помимо «оживших» амузгинок в селе на время также ожили кузни. Приехавшие из соседних сел кузнецы-оружейники разожгли огни и, раздувая меха, ковали свои клинки под множеством любопытных взглядов.

Гасан Раджабов на фестиваль прибыл из Харбука, где во все времена занимались изготовлением огнестрельного оружия, которое затем могло украшаться кубачинскими ювелирами.

«Амузги славился своими клинками, Харбук – огнестрельным оружием. Сейчас этим мало кто занимается. Остались только те, кому это действительно интересно. Огнестрельное оружие делать уже нельзя, поэтому сегодня мы изготавливаем муляжи», – рассказал мастер.

Кузнец Абдулла Магомедов, который на протяжении 20 лет занимается обработкой металла, также радовал гостей своим мастерством. По его словам, после того как жителям Амузги в 30-х годах прошлого столетия запретили изготавливать холодное оружие, а затем в середине 40-х их переселили из аула, секрет известной по прочности амузгинской стали был утерян и до сих пор его не удалось восстановить. Для того, чтобы показать, какой прочной была сталь, Магомедов принес на фестиваль амузгинский клинок, которому около 120 лет.

Сделать так, чтобы над Амузги вновь взвился дым кузниц и зазвучали молоты кузнецов, для организаторов было очень важно.

– Лет пять тому назад я впервые приехал в Кубачи со своей супругой Заирой. С тех пор приезжаю в эти места по нескольку раз в год. В один из своих визитов успел застать в живых последнюю жительницу Амузги Патимат Нугаеву. Думал пообщаться с ней, собрать материал, но не успел… Можно сказать, что аул опустел на моих глазах. История Амузги запала мне в душу, хотелось дать ему вторую жизнь, чтобы он вновь ожил хотя бы на пару часов. Наша задумка получила отклик у амузгинцев. Многие из них живут в Кубачи и в других селах района, кто-то перебрался в город. Несмотря на расстояние, погоду, на все сложности, они несколько дней вместе с нами работали здесь, чтобы привести в порядок территорию: косили траву, чистили поляну, прокладывали маршрут по селу. Благодаря их неравнодушию и удалось осуществить задуманное, – рассказал Борис Войцеховский.

Журналист отмечает, что главная цель мероприятия – привлечь внимание не только к этому аулу-призраку, но и к другим подобным селам, по тем или иным причинам покинутым людьми.

«Хочется, чтобы люди обратили внимание на эту проблему и что-то делали, чтобы спасти родные места для своих близких, для будущих поколений», – говорит Войцеховский.

Главная причина – отсутствие инфраструктуры

Стоит отметить, что обозначенная им проблема с каждым годом все острее звучит в нашей республике – количество аулов-призраков растет. К примеру, в том же Дахадаевском районе, помимо Амузги, сегодня еще как минимум пять сел (Никабаркмахи, Санакари, Чахрижи, Шулерчи, Мусклимахи) уже пустуют. Немало таких покинутых людьми сел и в других районах Дагестана. Одна из главных причин – отсутствие инфраструктуры. Нет дорог, газа, электричества.

А ведь в средние века то же Амузги было крупным центром производства кузнечных изделий, особенно холодного оружия. В 80-х годах XIX века в нем насчитывалось 250 дворов. К 1935 г. в селе осталось лишь 40 дворов с 203 жителями. К середине прошлого столетия Амузги уже переживало полное опустение.

– Я родилась в 1949 году, о тех событиях знаю со слов матери. Жителей маленьких сел тогда переселяли в Чечню, но моим предкам повезло. В Уркарахе требовались кузнецы, поэтому их оставили там. Они построили кузницу и работали. Когда чеченцам разрешили вернуться, наши односельчане оставили их земли и стали перебираться обратно в Амузги. Восстановили разрушенные дома, завели хозяйство. В одном из частных домов сделали начальную школу, – рассказала жительница Амузги Аминат Магомедова.

Аминат после окончания университета преподавала русский язык в малокомплектной школе родного села. В ней учились дети с первого по четвертый класс, в каждом классе тогда обучались, по ее словам, 14-15 детей. Однако со временем люди начали уезжать из Амузги. В этот раз их гнал не указ властей, а нужда. Дороги, по которой бы автомобиль мог проехать в Амузги, нет, а значит добираться до Кубачи и обратно приходилось пешком. Электричества в село так и не провели – пользовались керосиновой лампой. Эти и другие факторы привели к тому, что постепенно люди стали оставлять родной аул и переселяться в более комфортные с точки зрения жилищных условий территории.

Три туда, три обратно

Каково это – жить в отдаленном селе, не имея элементарных условий, 60-летний Абдулазиз Рабаданов знает не понаслышке. Все его детство прошло в Амузги. В начальных классах он, как и все, ходил в местную школу, а потом каждый день ученикам приходилось преодолевать расстояние в три километра в соседнее Кубачи. Три туда, три обратно!

«Зимой снег часто бывал по колено, но все равно в школу ходили, старались не пропускать уроки. Первыми обычно шли старшеклассники, а затем уже по протоптанной «тропинке» за ними те, кто младше. Уроки делали при свете керосиновой лампы», – вспоминает Рабаданов.

Он навсегда покинул село в начале 80-х, после того как не стало отца.

«Папа до последнего работал в своей кузне. Он был крепкий, привыкший к тяжелому труду человек, и поэтому, сколько бы мы, дети, не отговаривали его переехать и на старости лет отдохнуть от тяжелой жизни, он не соглашался. Когда отец покинул нас, я окончательно перебрался в Кубачи, где сейчас живу и работаю в местной школе», — рассказывает Абдулазиз, проводя экскурсию по родному селу.

До последних мгновений жизни в Амузги жила и мама Расула Нугаева – Патимат. Она скончалась в 2016 году. И сегодня наиболее сохранившийся в Амузги дом – это дом Патимат. У одной из стен стоит печь, возле которой, сидя у окна, Патимат, частенько вглядываясь вдаль, считала четки и думала о своем. О чем? Да много о чем. Наверняка вспоминала, как когда-то в ее молодости родной аул жил, наполняя окрестности детским смехом, звуками молотов, стучащих по раскаленному металлу. Как шумно и весело в ауле проходили праздники, особенно свадьбы, когда в село съезжалось много народу и на большой поляне шумно праздновали рождение новой семьи. А как здесь радовались рождению детей! Много что всплывало наверняка в памяти Патимат, и поэтому она не хотела уезжать из аула, с которым связано столько теплых воспоминаний. По словам ее сына Расула, Патимат считала, что пока она находится в Амузги, аул продолжает жить вместе с ней. Видя глубокую привязанность мамы к родному аулу, он со своей семьей до 2000 года, несмотря на все сложности, также жил в Амузги. Но в 2001-м все же вынужден был перебраться в Кубачи. Туда же переехали его братья и сестры. Каждый день по очереди они навещали маму, чтобы она не чувствовала себя одинокой.

Готовы вернуться, но…

В день проведения фестиваля «Легенда об Амузги» многие амузгинцы подходили к Борису Войцеховскому, чтобы выразить ему свою благодарность.

«Спасибо, что подарили нам этот праздник», – с такими словами часто обращались к нему те, кто некогда жил в Амузги. Многие из них готовы сегодня вернуться в родной аул и восстановить свои дома.

– Я очень прошу всех, кому небезразлично наше село, постарайтесь сделать так, чтобы сюда была проложена если даже не асфальтированная, то хотя бы обычная грунтовая дорога. Постарайтесь, чтобы в село было проведено электричество. Тогда, я уверена, Амузги потихонечку вновь оживет. У меня и у многих моих односельчан и родственников есть большое желание восстановить свои дома. Все-таки это наша родная земля. Дети и внуки должны наслаждаться родным селом. Но без дороги привезти стройматериалы для восстановления жилищ невозможно. Поэтому я надеюсь, что когда-нибудь дорога появится, и в село протянут линии электропередачи. Если это произойдет, то восстановятся и ремесла, и люди вернутся сюда, – обратилась к собравшимся амузгинка Аминат Магомедова.

С ней согласны и другие жители, которые надеются, что прошедший фестиваль привлечет внимание властей к насущным проблемам их родного аула. Они же в стороне не останутся, будут всячески содействовать в решении насущных вопросов. Лишь бы лед тронулся!