«Соловей тысячелетия» с непростой судьбой

Одна из первых исполнительниц, удостоенная звания народной артистки России, она поистине стала легендой Дагестана. Много лет Бурлият Ибрагимова радовала нас своим неординарным музыкальным талантом. Несмотря на свою огромную популярность она не болела «звёздной» болезнью. Более того, считала это свойство весьма дурной манерой.

В жизни у неё было много хорошего, но и немало трагичного, взлёты и падения, непонимание чиновников и огромная любовь зрителей.

Родилась Бурлият Ибрагимова в селении Нижний Дженгутай. Отец Акашим был драматургом и режиссёром, а мама Патимат — певицей. От бабушки она унаследовала умение играть на гармонике.

Самым ярким впечатлением детства стала поездка в Москву в составе семейного музыкального коллектива, созданного отцом. С этим ансамблем Бурлият поехала в столицу и выступила с концертом в Кремле. Ей как самой маленькой больше всех аплодировали. Было это в 1939 году. Присутствовало на концерте всё тогдашнее советское руководство: Сталин, Ворошилов, Каганович, Берия, Молотов и другие. Сталин поднял девочку на руки и поцеловал. Впечатления те сохранились у неё на долгие годы. В жизни было ещё много свидетельств почитания её таланта. В 1977 году певица удостоилась высокого звания народной артистки России. В 1988 стала лауреатом Государственной премии им. Г. Цадасы. В 2001 году её наградили почётным титулом «Соловей тысячелетия».

Сейчас много тех, кто хочет петь. Ну что же – пусть поют. Единственная просьба, чтобы песни исполняли хорошо. У артиста должно быть всё прекрасно. Поэтому исполнение тоже должно быть на высоком уровне

– Бурлият Акашимовна, вы ведь свою актёрскую жизнь, насколько я знаю, начинали с кукольного театра? – спросил я её во время интервью.

– Совершенно верно. Мне было тогда 12 лет. Это отец определил меня в театр. Он по своему характеру был человек жёсткий, поэтому ослушаться его было невозможно. Я потом привыкла, и мне понравилось там работать. Было, правда, одно неудобство: из-за маленького роста приходилось надевать на ноги специальные подставки. Сначала было трудно, потом свыклась.

После представления я очень часто исполняла перед зрителями песни. У меня с детства был хороший голос. В этом же возрасте я поняла, что к каждому человеку надо относиться с большим уважением и ни в коем случае нельзя посмеиваться над кем бы то ни было.

– А что, был такой случай?

– Был, когда маленькая была. И этот случай для меня остался уроком навсегда.

– Может, расскажете?

– Наш театр часто выезжал с гастролями по районам. Выехали мы однажды в Бабаюртовский район. Для поездки коллективу выделили две подводы. В одну погрузили декорации, в другую – чемоданы. Погрузились на арбу и мы, артисты. Вдруг на пути оказался водоём. Первой решили пропустить вперёд подводу с декорациями. В нашей труппе был парень. Носил он сапоги и поэтому вызвался провести подводу. Когда дошёл до середины, махнул рукой, чтобы остальные подводы поехали за ним. Но тут его нога вдруг провалилась в яму, и он по пояс оказался в воде. Меня это почему-то рассмешило, я засмеялась. Парень же на меня обиделся и позже сказал: «Не надо смеяться над чужим горем, а то тебе самой придётся потом плакать». Я не придала его словам значения. Оказалось, зря. Артисты решили слезть с подводы и обойти водоём пешком. А меня как самую маленькую оставили на подводе. Когда она достигла середины водоёма, то стала вдруг раскачиваться. В результате я очутилась в воде. День тогда был прохладный, и мне стало холодно и жалко себя. Хотелось плакать. Тут я и вспомнила слова того парня. Мне, конечно, быстро помогли выйти из воды и отвели в ближайший дом. Напоили горячим чаем и завернули в одеяло. Но я всё равно заболела. Поднялась температура. Пришлось отменить концерт. Три дня я хворала. Выступить смогла только на четвёртый день, когда окончательно выздоровела. Отец был, конечно, очень недоволен.

– Он вас часто ругал?

– Да, я нередко обижалась на него. Характер у него был непростой. За любую даже небольшую провинность мог наказать. Он рано приучил меня к труду. Требовал, к примеру, чтобы я работала в театре столько времени, сколько и взрослые актрисы. Я не жаловалась, да и некому было.

Однажды, когда отец уже не работал директором театра, я против его воли поехала на гастроли с нашей труппой. А гастроли должны были длиться целый месяц. Я очень боялась отца и потому спустя неделю всё-таки решила вернуться. Новый директор театра Валентин Эдельман стал уговаривать меня остаться. Он не хотел, чтобы срывался гастрольный график. Тем более что после кукольного представления я как всегда выходила на подмостки и исполняла несколько песен. Зрителям очень нравились мои выступления. Всё же меня уговорили продолжить гастроли. Помню, как я сильно переживала. Всё думала о том, какое наказание отец придумает для меня. Решила написать ему письмо. Писала о том, в каких селениях выступаем, как люди радуются нашим концертам. Отправила письмо и немного успокоилась. Но когда вернулась домой, отец сурово обошёлся со мной, несколько часов терзал допросами. Хотя в письме я обо всём подробно ему писала.

– А мама защищала вас?

– Мама была добрым и тихим человеком. Защитить она меня не могла, потому что сама остерегалась гнева мужа. И потом, я не всегда жила с ней. Отец несколько раз женился и разводился, мы, дети, жили с ним. Поэтому мачехи у меня менялись довольно часто. Они были разные. Одна добрая, другая – злая, третья – с разными причудами.

– А было, что вам завидовал кто-то из коллег?

– Было. Помню, приехали мы в 1960 году в Москву на Декаду литературы и искусства нашей республики. Первый концерт состоялся в Колонном зале Дома Союзов. Нас, артистов, показывали по Центральному телевидению. Я вышла, как и было запланировано, на сцену с гармошкой. Хотела надеть на плечи ремни, а гармошка вдруг выскользнула из рук. В последний момент успела схватить её. Оказалось, что кто-то подрезал на гармошке ремни. Я извинилась перед зрителями, завязала, как могла, узлы на ремнях и стала играть. Вот такие подлости делали люди, которые почему-то завидовали мне. Бывало и такое, что некоторые коллеги воровали песни из моего репертуара. И приходилось буквально на ходу перестраиваться и исполнять другие. Что и говорить, много было в моей творческой жизни неприятностей.

– Помню, в 2012 году был ваш большой концерт…

– Спасибо, что помните, радует, что и зрители не забыли его. Народ меня знает и уважает. Тогда было много цветов и поздравлений в мой адрес. Я как будто помолодела душой на несколько лет. Жаль, такие праздники случались нечасто.

– А есть что-то, что радует вас сегодня?

– Мои песни. Радует, что приходят ко мне молодые артистки и просят дать им разрешение исполнять мои песни на эстраде. И это хорошо, что они приходят. Любая интересная песня должна долго жить на сцене.

– Сами много песен написали?

– Немало. Потом стала писать не только музыку, но и стихи тоже. Это помогает мне жить. Я всегда мечтала сочинять музыку. И вот постепенно пришла к этому. А какие это песни – пусть скажет народ.

– Как вы относитесь к сегодняшней дагестанской эстраде?

– Сейчас много тех, кто хочет петь. Ну что же – пусть поют. Единственная просьба, чтобы песни исполняли хорошо. У артиста должно быть всё прекрасно. Поэтому исполнение тоже должно быть на высоком уровне.