Состояние души

— Я, наверное, один никак не вырасту из того времени. Мне все еще 14 будто. Но оставить все я не хочу и не могу. Это часть моей жизни, и, живя сегодня музыкой, я могу оставаться в детстве, — говорит Георгий и достает одну из своих любимых пластинок – сборник «ВИА Гуниб» и дает послушать. Произведения Мурада Кажлаева в его коллекции, которая, кстати, насчитывает больше тысячи пластинок, – одни из любимых.

Но это сегодня Георгий «ловит кайф» от дагестанских исполнителей и композиторов. А скажи ему лет 40 назад, что он когда-то будет по всему миру собирать музыку дагестанскую и советскую, он бы в жизни не поверил, – что может заняться такой ерундой.

— Это сегодня пластинки с музыкой того же самого Ширвани Чалаева или Мурада Кажлаева, песнями Льва Лещенко, которые в пору моего детства никто не воспринимал всерьез, являются коллекционной ценностью. А тогда, вот посмотрите, на многих стоит по нескольку раз запись об уценке, они продавались с трудом и лежали никому не нужные.

— А что тогда слушали народ и вы, в частности?

— Все в основном гонялись за западной музыкой. Зарубежный рок-н-ролл был частью жизни почти каждого меломана. «Beatles», Accept, Deep Purplе слушали все. Кто-то любил советских исполнителей, но это считалось жутко немодным, и некоторые даже стеснялись признаваться в своем «постыдном» увлечении. Я же, напротив, не стеснялся слушать наравне с западными группами того же Юрия Антонова, группу «Земляне». Но по-настоящему меня засосало в меломанию и в рок-н-ролл после того, как я однажды прослушал группу «Машина времени». Это был 83-й год. Как-то встретил своего товарища по прозвищу Детина, который только что купил за 25 рублей в комиссионном магазине кассету этой группы. Мне стало интересно. Я затащил его к себе, чтобы послушать, и понял, что это — мое. Я перекупил эту кассету за 30 рублей. Для восьмиклассника в те времена это было целое состояние, но у меня были кое-какие сбережения. Я заслушивал кассету до дыр, я все песни выучил наизусть. С тех пор и погрузился в свое увлечение с головой.

— А родители поддерживали ваше увлечение, или как сегодня современных детей гоняют от смартфонов, вас отлучали от кассет?

— Большинство моих сверстников родители не понимали и даже запрещали этой «ерундой» заниматься. Мне же повезло. Мои родители меня поддерживали и даже иногда помогали находить кассеты групп, официально не имевших права выступать. Так, отец однажды принес мне кассету группы «Гулливер», её мало где можно было найти. Самое яркое музыкальное впечатление и потрясение тоже было в моей жизни благодаря родителям. Однажды папа возвращался с работы, я подбегаю к балкону как обычно и вижу, что из заднего окна его машины торчит какая-то большая коробка. Понять не могу, что это он привез. Папа с трудом поднял коробку в квартиру, и, когда он ее занес, я, можно сказать, потерял дар речи: это был японский двухкассетник Sharp GF-777. По тем временам круть несусветная и дорогущая. Когда я сказал в школе, что мне отец купил такой магнитофон, ребята не поверили. Домой пришла целая делегация, чтобы проверить, правда ли это. Все убедились в моей искренности, и с того дня я стал, можно сказать, легендой и самым крутым парнем в школе (смеется).

— С таким классным аппаратом не стать меломаном уже было нельзя.

— Ну конечно! После этого я стал еще активнее собирать свою коллекцию. Набралось 30 кассет. Для моего возраста – 14 лет – это была довольно серьезная цифра.

— А как пополняли свое собрание? Покупали или записывали у друзей?

— Что-то покупал, но большая часть записана была. И нередко не у друзей вовсе, а у людей, которых практически не знал. Мы через свои каналы узнавали, что, к примеру, у моего знакомого есть кассета с классной песней, и искали его, чтобы прийти к нему домой и записать. Одолжить ненадолго было нереально, потому что не давали, опасаясь, что испортят или вырежут фрагмент ленты (были такие негодяи в то время тоже). Однажды, помню, мы с моим другом ехали в «Первуху» на автобусе, за спиной тяжеленный магнитофон в спортивной сумке. От остановки идём к дому малознакомого нам мальчика Васи, у которого, как нам сказали, есть нужная нам песня. Еле находим квартиру, стучимся, открывает его мама. «А Вася дома?» – спрашиваем. «Нет, извините, ребята, его нет. Когда будет, не знаю». Мы плетемся обратно. На следующий день наша «спец­операция» повторилась, и снова мы вернулись ни с чем. Так продолжалось три дня, пока все же не поймали Васю. Сегодня бы мы так не мучились, мобильная связь решила бы все проблемы, а тогда все было иначе. Но, знаете, я все это вспоминаю и понимаю – вот это и был кайф.

— В Махачкале того времени проходили концерты рок-н-рольных групп. Вы их тоже посещали наверняка.

— Да, конечно, к нам многие приезжали — и наши, и польские исполнители, Ян Гилан был с концертом. Я бывал на многих, но, честно сказать, всегда предпочитал послушать музыку дома, оставшись один. На концерте слушать ее все же нереально, там другая атмосфера, и люди приходят послушать и увидеть своего любимого исполнителя.

— Вы учились в Москве. Во времена студенчества тоже слушали рок-н-ролл и меломанили?

— Да, с переездом в Москву открыл для себя много новых исполнителей, тех, что у нас в Дагестане нам были незнакомы. Мы посещали подпольные рок-концерты. Помню, как-то все махнули в Питер (тогда город считался одним из центров советского рока) на концерт «Алисы» – малоизвестной в то время группы. Несколько часов на поезде, потом еще ждали начала концерта в какой-то квартире у питерского меломана, с кучей незнакомых людей и стенами, обклеенными всеми плакатами мира. Наконец мы двинулись за город, в какой-то Дом культуры. Маленькое здание довоенной постройки, казалось, вместило людей в 10 раз больше, чем могло поместиться. Солист группы орет что-то в микрофон, я толком ничего не слышу и не вижу, но атмосфера и энергия в зале была термоядерная, словами и не передашь. Позже, в начале 90-х, я пошел на концерт этой же группы в Москве. К тому времени «Алиса» уже гремела. Все красиво, на сцене уже не самодельные инструменты, а дорогущая аппаратура. Все вроде бы классно, но скучно. Это для меня уже был не рок-н-ролл. Не было там души.

— Сегодня у вас внушительная коллекция. Вы долго ее собирали?

— Это собрано за последние 4 года, а до этого я надолго забыл о своем хобби. Где-то с середины 90-х я бросил меломанить. Все было уже не тем. Когда-то мы всё доставали с таким трудом, поиски вожделенной песни были маленькими приключениями. А тут всё разом хлынуло, всего завались, и стало жутко неинтересно. А потом еще пошли компакт-диски, а к ним плееры, и поколение меломанов стало вымирать. Помню, друг выбросил всю свою коллекцию и аппаратуру на мусорку, как только купил себе вот такой плеер. А когда еще всех поглотил Интернет и там можно было скачивать бесплатно все, что хочешь, так вообще меломанить по-старому стало чем-то вроде атавизма. Я накачал себе всего, что хотел, занялся работой и забыл обо всем надолго.

— Что вернуло вас к хобби вашего детства?

— Несколько последних лет в Интернете стал встречать тех, кто снова собирает пластинки. Узнал, что в мире создаются целые сообщества любителей послушать музыку на пластинках, кассетах и других старых носителях. Заинтересовался и тоже что-то потихонечку начал собирать. Купил хорошую аппаратуру – магнитофоны и проигрыватели 70-х годов, и они сегодня работают отменно – и стал собирать свою коллекцию. Вначале понакупил пластинок с песнями моего детства, тех же самых Space, Accept, Deep Purplе, а потом пошло все остальное. Всерьез заниматься этим начал с момента знакомства со своей женой Мадиной. Она в юности тоже увлекалась музыкой и сейчас так же, как я, любит послушать песни на кассетах и пластинках. Благодаря ей я открыл для себя много другой музыки. К примеру, сегодня с удовольствием слушаю грузинские эстрадные группы, джаз. Мне повезло с женой – она меня поддерживает в моем увлечении и даже помогает.