Возрождённый мир

Школа

Эксклюзивная композиция выполнена гладью. А рядом панно, инкрустация по дереву. «Так вы прикладник?» – интересуюсь я у собеседницы. «Вообще-то я ювелир, – улыбается Шагун Дибирова (на снимке). – Окончила художественную школу, следующая ступень – художественное училище, отделение металла, худграф ДГПУ. И могу сказать, что каждый раз это систематизация школы, из которой я многое извлекла, получив художественное образование. Работа над рисунком, орнаментикой, техникой не просто расширяла кругозор, но давала простор воображению, свободу руке».

Шагун охотно занималась ювелиркой, но дома однажды посоветовали попробовать себя в изобразительном искусстве. И это так увлекло, что она решила вплотную заняться живописью. Тем более что брат мамы Арсен Кардашев – известный художник. Так что гены взяли свое.

Зрителя привлекает в её творчестве то, что в работах художника нет никакой нарочитости. Сюжеты взяты из того, что подглядел ее зоркий глаз, будь то сельский пейзаж в обрамлении каменной арки сакли или этнический сюжет. Используя традиционную технику, она тяготеет к акварели, находя в некой недосказанности возможность создать иллюзию загадочности, мимолетность, неповторимость перемен в настроении людей, природы, создавая эффект присутствия и втягивая зрителя вовнутрь действа. И она свободна в авторском миросозер­цании, по-особому передавая при­родные явления, свет лучей, облака, дым, воду.

– Возможности акварели позволяют создавать живые картинки, изображая движение жизни, перемещая солнечные лучи, набегающие облака. В этом жанре нет необходимости в излишней детализации, – говорит художница. – Полупрозрачные краски с использованием динамичных этюдных мазков создают абсолютную приближенность к натуре. Оттенки несмешанных принтов близки друг к другу, позволяя плавно переходить в полутона.

Сложная техника при определенной художественной сноровке поддается живой энергетике, говорит Шагун. И замечает, что вечное искусство, как и прежде, приближено к сиюминутным настроениям природы и человека. В этом заключается главное таинство акварели, повторяемой в том же масле, придающем большую яркость светящимся краскам в попытке соединить цвет и форму.

На вопрос, что реже всего находит отражение в ее композициях, она отвечает, что избегает изображения моря, гор. Они служат фоном, но не занимают главное место в ее работах. А еще мастер считает, что акварель не очень востребованный жанр у дагестанцев, она в ходу среди гостей, приехавших полюбоваться красотами горного края. И уже вместе с ними разглядывая работы художника, проникаешься какой-то особой романтикой, желанием познать магию мастерства.

От рассвета до заката

Ощущая влечение к, казалось бы, незамысловатым сюжетам, покоряющим простыми человеческими отношениями, она, каждый раз по-особому наблюдая закат и рассвет, позволяющие менять тональность красок, находит в этом символизм, отражающий мировоззренческий код художника.

– Пленэр позволяет не повторять природу, а воспринимать ее как авторское искусство, увидеть то, что сотворил с ней человек, может быть, облагородив, а может, навредив, – замечает Шагун.

Она по-своему реагирует на отношение людей к окружающему миру, давая понять, что терпение природы не бесконечно. У нее свой взгляд и на то, что отражается на быте брошенных сел, горском доме селян. И замечает, что для нее село – не грустное строение, покинутое человеком, но то живое, что раскрывается в детализации образа жизни, выражая светлое настроение в ярких лепестках весеннего первоцвета, побегов зелени, покрывающей горы и равнину, олицетворяя саму жизнь.

Горный аул (холст, масло). Покрываясь зеленым ковром, село – словно возрождение к новой жизни, что бы там ни происходило. На окне в сакле в прозрачной емкости лесной ландыш с необыкновенным ароматом. Вдали виднеются горы, большие и сильные. А вокруг вместе с природой распускается сама жизнь. Для художницы вообще важно женское начало. И в этом она видит продолжение рода людского. Возвращаясь к традиционному образу горянки, изображает ее в утренней дымке просыпающегося в ущелье скал села. Ее портрет остается неизменным. И над ним не властны заморские одеяния, искажающие образ горянки. Она в привычном наряде, в котором ходили ее бабушки и ходят уже ее внучки.

Подобна традиционному образу женщины гор и Гунибская крепость. При всей ветхости она напоминает не о прошлом, а скорее о будущем, сохраняющем дух народа, его характер, мужество, готовность отдать жизнь за родной дом. Окруженная густыми лесами, как и прежде, она возвышается на Гунибским плато. Вместе с тем, отдавая дань природному ландшафту, художница не зацикливается на характерной природе гор. Скорее ее влечет как цветовое решение, так и экзотика, психология другого мира.

Сакура, нежно-розовые цветы ее так отличаются от привычных горских полевых букетов, стебельки которых привлекают неброской красотой. Она притягивает изысканной символикой восточных цветов с необыкновенными философскими посвящениями поэтов земли, где произрастает. Но столько же поэтических строк отдано и скромной ромашке, прелестной и такой символичной, где бы она ни произрастала – на равнине или высоко в горах. А маковая воздушная акварель между небом и землей проросла в небо, словно небесное создание.

Художник смело парит в своем художественном пространстве, ощущая себя частью того, о чем хочет сказать. И берется за сложные композиции, точно соотнося свои возможности с желанием выразить свои мысли, быть понятой.

Особый смысл искусства

Размышляя, она старается донести до зрителя весь тот разрушительный период, обрушившийся на мир, предупреждая его об опасности быть разверзнутым, пророча, что только красота способна остановить самоуничтожение. Художник несет в себе тот заряд мыслей и чувств, что возвращает людей к простым и понятным вещам, давая возможность ощутить красоту окружающего мира, простых радостей, во имя которых и стоит жить, не озлобляясь, не давая одолеть себя темным силам, превращающим людей в бездушных существ.

Может быть, поэтому ее работы востребованы, привлекают внимание искусствоведов, коллег-художников. Многое из того, что она изображает в привычной для нее технике, по ее мнению, позволяет достигать особого смысла, когда сюжет обретает действительность, оживая на глазах у зрителя.

– Акварель сейчас в тренде, и современное искусство охотно пользуется этой техникой, – говорит Шагун, подразумевая уникальные характеристики этого вида искусства. – На то и есть неустаревающая классика. Это то настоящее, от чего не стоит отказываться в условиях массовой цифровизации, компьютерной графики, с одной стороны, выступающей как мощное средство развития современного искусства, с другой – обезличивая, приходя на смену энергетике живого человека.

– Возникает потребность в желании выразить себя, создавая руками то или иное произведение, применяя материалы, краски, напитанные возможностями мастера, творящего своими руками искусство. Так, экспериментируя, создается новая текстура, приводя к омолаживанию техники, своеобразному синтезу искусства, появлению смелых инновационных работ, не нарушающих каноны, а сохраняющих их, – говорит художница.

По ее мнению, путем исследования проблем современности, дополняя и развивая другие техники, обогащается собственное авторское художественное видение.

А еще Шагун обращает внимание на такой важный аспект творчества, как терапевтическая природа искусства: «Для зрителя это возможность расслабиться, освободившись от внешнего, наносного, от повседневности, обретая настрой на вдохновение, желание жить». В этом она видит свою задачу.

Шагун Дибирова интересна своими мыслями, творческим подходом к работе. И мечтает об авторской выставке, которая обязательно случится в ее жизни.