Дагестан подарил им счастье

– Ну что вы у двери жмётесь, как неродные? Полдня вас жду. Пельмени по второму разу накручиваю, – громким голосом с грассирующим «р-р-р» кричит откуда-то из недр дома хозяйка.

И я уже предвижу, что сейчас появится этакая гоголевская Солоха. Большая, яркая, с хитрецой в глазах и «руки в боки». А выходит… Невысокого роста девушка (женщиной это смеющееся создание назвать язык не поворачивается), от Солохи только лукавый взгляд да зычный голос. Виктория Григорьева. По рождению украинка, или, как она сама говорит, «хохлушка», по судьбе дагестанка. 37 лет назад приехала она в маленький дагестанский хутор, чтобы остаться здесь навсегда.

Пока хозяйка хлопочет, собирая на стол, я с ее позволения осматриваюсь во дворе. Под навесом белая байда. В ней хозяин дома Виталий Григорьев ходит в море. Дворик отгорожен от сада стеной с небольшой калиткой. Открываешь и можно увидеть бетонную дорожку, по бокам которой растут виноградные лозы, сплетающиеся верхушками. Дорожка кончается лестницей, за ней деревянный причал. Канал извилисто течет, убегая куда-то вдаль. К большой воде. К морю.

Григорьевы – поморы. Не те, что в архангельских краях. Наши. Дагестанские. Это группа людей внеэтнического характера, связанная схожим образом жизни и родом хозяйственной деятельности – рыболовством.

С раннего утра Виталий и его друзья бороздят на байдах прибрежный Каспий в поисках рыбных мест. Было время, когда осетра здесь водилось немереное количество. Рыбку весом меньше 10 кг рыбаки и за улов не считали. Отпускали обратно в море. Увы, теперь об этом остались только воспоминания и рыбацкие байки, которые травят, собравшись за столом вечерами. Теперь всё больше кефаль да сазан. Но поморы не жалуются. Не привыкли. Море – их кормилец, и обижаться на него не следует.

Несколько раз хотела сама уехать, да и уезжала даже, но всё равно возвращалась. До такой степени прикипела к Дагестану. На Украине не те люди, они без выгоды не дружат. Как только Виталя приехал, привёз рыбку с икоркой – сразу друзья появились, гостей полон дом

Да и чему обижаться? Вон у Вики на столе сколько разносолов. И пироги из кефали, и пельмени. А из сазана уха «а-ля Виктория», как она говорит, и тефтели. Смотрю на всё это рыбное разнообразие, и вспоминается Тоська Кислицына из «Девчат»: «А ну, считай: картошка жареная, отварная, пюре, картофель фри, картофель пай». Замените слово «картофель» на «рыба» и получится примерно то же самое.

Глядя на Вику, никогда не подумаешь, что ее старшему сыну уже 36. Может, рыбная омега сказывается? А энергетика у хозяйки сногсшибательная. Или, как по ее определению, «электровеник».

– Мой Виталик сюда с родителями переехал в 1963 году. Ему тогда было 9 месяцев. Здесь отец его и утонул. И бабка с матерью стали работать в рыбколхозе. Тогда не было вообще дорог. Не было каналов, Балабихи не было. Пешкондыром на Крайновку ходили, а там уже грузовиками на Кизляр. А в самом хуторе были камышовые хаты. Косили казаки камыш и строили хаты.

Первые неказачьи семьи приехали сюда в начале 1980-х. Это была многодетная аварская семья Темирсултановых, 13 детей в той семье. Всего на хуторе было чуть более 300 хозяйств. Все работали на заводе. Все! Колхоз поднимали.

– У нас ходила фелюга под кильку и кефаль – байдарка такая здоровая, метров 20 с мотором дизельным. Она ходила почти до 1990 года. Потом появились ваучеры, их раздали и развалили всё. А еще здесь жили корейцы. Они сажали арбузы, лук, помидоры. Вы же кладбище проезжали? Так за кладбищем были все поля, – действительно со скоростью электровеника рассказывает Вика, не забывая подкладывать гостям сазаньей икорки.

– Как я сюда попала, спрашиваете? Виталику было 16, он уехал в Шахтёрск к старшему брату и стал учиться на водителя шахтного электровоза. Потом работал на шахте. Получал бешеные деньги. Когда в Союзе средняя зарплата была 120 руб­лей, он получал 1000. Представляете, как жили они кучеряво? А я училась в торговом техникуме в Шахтёрске. 4 сентября на дискотеку меня фиг принес. И что ты думаешь? Познакомилась. Он снял с меня золотые часы и говорит: «Если со мной завтра на свиданку не пойдешь, обратно их не получишь». А меня ж мать прибьет. Пришлось идти. Пошли в кафешку, мороженку съели, пообщались, поговорили, а на следующий день он решил познакомить меня со старшим братом. Брат глянул на меня и говорит Витале: «Ты ж в Дагестан собрался? Вот и Вику забирай. Девчонка хорошая». А 10 сентября приехала его мама. Виталик меня приводит и говорит: «Вот моя будущая жена». Не долго думая все вместе поехали к моим родителям, и уже через 5 дней меня засватали. Тут же подали заявление в ЗАГС, и он сказал: «Я тебя забираю». В общем, наглый был, как танк. Этим мне и понравился.

Приехали в Дагестан. И это был шок. На Украине ж везде зелень, красотень. А здесь всё уже выгорело, желтое – кусты, гребенчук. Мама дорогая! А в доме потолки мазанные, неровные и синим цветом покрашенные. А Вика-то девушка городская, всю жизнь в квартире с ровными потолками прожила. Плачет: куда муж привез? Не хочет здесь жить. А куда деваться? Уже первенца ждут. Да и подкупил он ее, сказал: «Вика, 20 тысяч заработаю, и мы отсюда уедем». А это ж были сумасшедшие деньги: и машину можно было взять, и квартиру…

Правда, несколько раз хотела сама уехать, да и уезжала даже, но всё равно возвращалась. До такой степени прикипела к Дагестану. «На Украине не те люди, они без выгоды не дружат. Как только Виталя приехал, привез рыбку с икоркой – сразу друзья появились, гостей полон дом. Как только он уезжает – никому я не нужна. Не смогла я там», – рассказывает Вика.

Родителям ее Виталик очень понравился. Особенно маме. Она боевая баба была. Приезжала, пыталась свои порядки навести: «Я сказала, значит, так будет!» А муж молчал-молчал, а потом как дал по столу: «Тёщенька, ты свои замашки брось! Я этого терпеть не буду. Я не тесть!» И всё! Мама кричит: «Сумки собирай, мы отсюда уезжаем!» Вике вот-вот Славика, сына старшего, рожать. А Виталик дверь настежь открыл и говорит: «Пожалуйста!» Мама так и села. Она ж думала, ее уговаривать будут: «Не уезжай, тёщенька». А он ей дверь открывает. Доехала она до Кизляра, успокоилась и вернулась. И с тех пор стал он у нее самым любимым.

– Трое деток у нас. Станиславу 36, Ярославу 33 и дочери Аксинье 15. Я на свадьбе старшего поняла, что жду ребенка. Мне за 40 было, когда ее родила. Все вокруг твердили, что ненормальная: «Ты понимаешь, что с ней общий язык не найдешь?» А меня муж на руках носил. Я такая капризная была! Запах рыбы не переносила, от духов мутило. Свекруху свою вообще терпеть не могла, ненавидела. Как он меня выдержал, не знаю, – улыбается женщина.

Сочный говор Вики, ее заливистый смех как свежий воздух после городской жеманности. И только когда начинает говорить о бывшей родине, в глазах появляется боль.

– Стараюсь телевизор не смотреть, когда про спецоперацию говорят. Родное же всё. Но знаю, что иначе тоже нельзя было. И если надо будет, сама в добровольцы запишусь. И сыновья мои. Они так и говорят: «Если придет повестка – поедем. Мы россияне. И долг свой выполним». Россия дала мне образование, Дагестан сделал меня счастливой, – говорит она. А потом, всплеснув руками, добавляет:

– Чего это мы загрустили?
Всё же хорошо будет, я знаю! Если бы у меня была возможность выбрать другую судьбу, ни за что бы не поменяла. Я ж в театральный поступать хотела. Вертелась бы на сцене. А стала настоящей хозяюшкой. Шью сама, вяжу. Всё по старинке. Вот видишь, платьишко себе сварганила. Вот такая я. Со мной не скучно!

Хочу ли я отсюда уехать? Нет! Была я недавно в Ростове у сына. Суета! Сноха с сыном сутками на работе, друг друга толком не видят. А мне красота! Я утром встала – птички поют, солнышко светит, муж с работы пришел – праздник.

В наш разговор врывается рокот приближающейся моторной лодки. Выходим на задний двор к причалу, и уже через несколько секунд вода приходит в движение. Чуть накренившись, байда мчит вдоль левого берега, оставляя на воде две белые полосы, густые, как взбитое молоко буйволицы. Виталий возвращается из открытого моря, в которое впадает канал. С уловом.

Гладкие тушки свежевыловленной кефали бликуют в догорающих лучах уходящего солнца.

– Виталя, рыбу в дом не заноси, – грассирующим «р-р-р» кричит Вика. – Гостям отдадим…