Я помню вас, Профессор!

С этим человеком я познакомился по воле случая (буду именовать его Профессор). В юношестве я много занимался спортом, последствием чего были травмы, от коих никто не застрахован. В 1990 году с разрывом связки коленного сустава я попал в Республиканскую больницу г. Махачкалы. После осмотра заведующий травматологическим отделением назначает операцию, и меня укладывают в больницу.

На предоперационном консилиуме, где по непонятным для меня причинам я тоже присутствую, назначенный мне хирург озвучивает тактику операции, а Профессор не согласился и предложил иную, по его мнению, более прогрессивную. Его слова звучали очень убедительно даже для меня – дилетанта в медицине.

Дождавшись окончания консилиума, я подошел к нему и спросил: «Уважаемый Профессор, а не могли бы вы мне сделать операцию?». В глазах этого высокого, худощавого и стройного человека были искорки мудрости, понимания и душевной теплоты. В нем органично совмещались лоск европейского аристократизма и спокойная кавказская харизматичность.

Он улыбнулся и спросил: «Молодой человек! Почему вы этого хотите? – и, прищурив глаза и слегка улыбнувшись ими, добавил: – Результаты осмысления вами диалога на консилиуме?». Ну, в общем как мудрый наставник он мне, молодому, как принято на Кавказе, подсказал ответ. Я и ответил: «Да, Профессор». Он еще раз улыбнулся, но уже не только глазами, протянул руку, которую я уважительно пожал, и сказал: «Ну что ж, молодой человек, готовьтесь». От рукопожатия этого уверенного в себе человека – профессионала, чуткого и открытого, добродушного и мудрого – веяло спокойствием и уверенностью в исходе важной для меня и сложной операции. Я тогда не знал ни его имени, ни отчества. Просто – Профессор. Не знал я и того, что ему пришлось перекраивать все планы, так как его ждали в Минске на операцию великому гимнасту из сборной СССР. Всё это я узнал потом, когда познакомился с Профессором ближе.

Настал день операции. Меня привезли в операционную, пришел уважаемый мною Профессор и, улыбаясь глазами (марлевая повязка скрывала нижнюю часть лица), сказал: «Ну что, молодой человек! Вижу, вы готовы. Операция – как праздник! Постриглись, побрились. Молодец! Уважили наш труд. Не волнуйтесь, все будет хорошо». И пожал мне руку. От этого рукопожатия я почувствовал умиротворение. Наркоз начал действовать, и я уснул. Операция длилась 6 часов. Всё сшили, связали, заштопали, восстановили… Пока я спал после операции, Профессор экстренно собрался и улетел в тот самый Минск кудесничать над известной гимнастической звездой.

Меня загипсовали, выписали. Потом я реабилитировался и восстанавливался. Но эти улыбающиеся мудрые глаза, крепкое рукопожатие остались в моей душе.

Прошел почти год после операции, и я постучался в кабинет Профессора. Открыл дверь и… Те же с прищуром мудрые и улыбающиеся теплые глаза: «А, молодой человек! Ну здравствуйте!». Встав из-за стола, Профессор выходит и протягивает мне руку. Было приятно, не скрою. Кто я для него – медицинского бога?! Ан нет, помнит!

Мы поговорили. Беседа была очень дружеская, как будто мы долгие годы знали друг друга, несмотря на 25-летнюю разницу в возрасте, и она была интересна обоим. В это свое посещение я уже знал, кем является уважаемый, и не только мною, Профессор. По окончании нашей беседы, как и положено на Кавказе, в знак уважения и признательности, неподдельного интереса к этому человеку я пригласил его с семьей к себе домой. Фактически с этого момента и началась наша короткая, но запомнившаяся мне навсегда дружба.

Раз или два в месяц мы собирались у меня дома, вели хорошие и мудрые беседы, играли в шахматы. Я открывал для себя не только этого человека, но его путь, как он пришел в медицину, как из Казахстана, где в силу обстоятельств на тот момент проживала его семья, поехал поступать в Ленинград. В связи с тем, что был ограничен в финансах, ждать вступительные экзамены в политехнический не мог, поступил в медицинский, который успешно окончил. Там же защитил и кандидатскую, и докторскую диссертации и успешно работал, не только спасая жизни, но восстанавливая утраченные, но такие важные человеческие функции, как движение. А еще что меня удивляло в этом человеке – это потрясающая культура и уважение к русскому языку. Я практически никогда не слышал культуры речи такого качества: абсолютно литературная речь. Вот на ум сразу приходит мысль: гениальные люди гениальны во всем.

Как-то во время одной из наших партий в шахматы я так и сказал Профессору: «Вы для меня олицетворение гениальности». На что Профессор ответил: «Нет, я не гениальный. Я просто трудолюбивый и ответственный. Нет в организме человека ни одной кости, мышцы или связки, сустава, на которой я бы не сделал как минимум 100 успешных операций. Я ответственен за людей, которые вверили мне себя».

А в 1992 году Профессор, пригласив меня к себе домой (а квартира, как оказалось, у него была служебная), сказал: «Дорогой мой Федор! Я уезжаю к себе на родину! Руководством республики принято решение о создании профильного высшего медицинского образовательного центра, и мне предложено его возглавить». Я с грустью ответил: «Уважаемый Профессор! Я теряю наше общение… Я понимаю, что это важно для вас, но я не теряю друга в своей душе».

Профессор уехал. Потом начался сложный период в жизни всей России вообще и Кавказа, в частности. Я, смотря новости по ТВ, часто ловил себя на мысли, что покажут моего Профессора… Но увы… В 1998 году я еду работать в соседнюю республику. В этот период Кавказ в войне. Терроризм навязывается эмиссарами из-за рубежа как норма бытия. Ненависть к развитию, насилие, бандитизм процветают… Но, зная своего Профессора, понимаю, что он не может быть в стороне. Расспрашиваю медиков об этом человеке. И вот тебе раз! Превратности судьбы… За 3 месяца до моего приезда он уехал из этой республики вновь к себе на родину. Ну вот, не судьба.

Проходит время, в 2001 году обстоятельства жизни приводят меня в другой южный регион. Я начинаю знакомиться с людьми, бытом, и мне встречается человек порядочный, открытый, готовый помочь в любую минуту, искренний в участии ко мне. Мы подружились. И когда я обзавелся жильем, пригласил своего нового товарища с супругой к себе домой.

Как принято – застолье, беседа… Перешли на науку и гениальных людей на Кавказе. И вот тут меня понесло. Я начал рассказывать историю о своем Профессоре. Повествование было долгим, с эпитетами и комплиментами и, наверное, искренними эмоциями. Но в конце концов Мадина (так звали супругу Халида – моего нового товарища) по прошествии, как потом оказалось, чуть менее часа от начала повествования задает мне вопрос: «Федор Викторович, я извиняюсь. Вы долго говорите об этом человеке, но так и не сказали, как его зовут». Тут я сообразил: я-то считаю, что все хорошие и уважаемые люди априори должны быть известны всем, и поэтому забыл его представить. Говорю: «Мадина, этого человека зовут Умаханов Хамла Ахметович! Он чеченец. Вот такая судьба нашей дружбы». А она с таким же прищуром улыбчивых глаз мне говорит: «Федор Викторович! А вы знаете, Хамла Ахметович – мой дядя». Вот и поворот судьбы! «Вы знаете, спустя 15 минут после начала вашего повествования о нем я уже догадалась, что вы говорите о дяде».

Мы долго потом смеялись. И рассуждали о том, как же этот мир мал и хрупок, в нем должно быть место только дружбе, взаимопомощи, уважению, чуткости к людям, должен быть простор миру и добру. Чтобы уважаемый не только мною Профессор Хамла Ахметович Умаханов свой профессионализм, свое человеколюбие, свой патриотизм дарил на благо всей России.

Если кто из читателей знает что-то об этом достойном человеке, просим вас сообщить в редакцию «Дагестанской правды».