Как я стал артистом

Тут и я сказал свое слово: «У нас в селе своих артистов на два профессиональных театра хватит, надо собраться, подрепетировать и выступить перед сельчанами. Можно бесплатно, можно и за деньги…»

Что тут началось! Все поднялись, потянулись в мою сторону и закричали разом! Ничего нельзя было разобрать, но я понял: недовольны моим предложением. Через несколько минут накал стал спадать, и до моего слуха доносились отдельные реплики: «Что мы, телевизор не смотрим?», «Сопляк какой-то представляться будет…», «Кто его не видел?». Дольше всех Магомед Косой орал. Его все так зовут. У него едва ли не каждый месяц на одном глазу ячмень садится. Вот и прилипло к нему это прозвище. Так вот этот кривой ценитель искусства орал дольше всех. Я рванул из клуба, крикнув всем:

– Я вам еще покажу спектакль! Вы еще увидите меня в главной роли!

Прибежав домой, напился холодной водички и сел перед зеркалом. Внимательно поглядел на себя, простился мысленно с черными усами и сбрил их. Потом приладил к животу небольшую подушку, а поверх всего накинул платье сестры – просторное такое, она в нем по дому убирается. На голову набросил большой цветастый платок и еще раз посмотрелся в зеркало – на меня озорно и отважно поглядывала незнакомая сельчанка, ожидающая в ближайшие месяцы ребенка. Я остался доволен: даже сам себя ни за что бы не узнал, а где уж Магомеду…

В клубе еще не утихли споры. А я сидел в доме Магомеда за столом, и его сестры хлопотали вокруг меня, собирая ужин. Я изо всех сил скромничал, напуская на себя печальный вид, вздыхал… Через четверть часа все в доме Магомеда знали о его тайной любви ко мне, Раисат, о пылких обещаниях жениться на мне, о его приездах в наш районный центр.

– И это накануне свадьбы с Патимат! – восклицала старшая сестра. – Что теперь будет?

– Что, что!- огрызнулся я и тут же, вообразив себя счастливой матерью, умиленным голосом уточнил:– Магомедик у нас будет… Я решила назвать ребеночка в честь отца, в честь моей безмерной любви к нему! Мой Магомедик будет таким же красивым, как его отец», – упивался я своим материнским чувством.

Тут пришли две пожилые тети Магомеда. Разглядывали меня в упор, качали головами, постоянно вздыхая: «О, Аллах!». Я, не таясь, всё рассказывал им про себя и про своего Магомедика. Потом пришли еще две тети. И я рассказывал все снова… Слышу, они совещаться стали, после чего одна из них положила передо мной деньги.

– Ты, Раисат, не подумай о нас плохо, только у нас через три дня свадьба намечена. Нельзя теперь ее отменить. Магомед должен жениться на нашей соседке Патимат. А тебе мы помогать будем…

Я разрыдался. Меня успокаивали, совали в руки деньги, подарки, но я ни на что не соглашался и кричал, что свадьбы не будет.

Распахнулась дверь, и в комнату вбежала Патимат, молоденькая соседка. Взглянув на меня, на мою фигуру, на всю родню своего жениха, хлопотавшую вокруг меня, она побледнела, закрыла лицо руками и, не сказав ни слова, выскочила из комнаты.

В доме поднялся невообразимый шум. Но он внезапно стих, когда в комнату вбежал растрепанный, даже испуганный жених. Все расступились, и мы с Магомедом встретились лицом к лицу. Расстерянность в его глазах сменилась удивлением. Он, что-то мучительно вспоминая, смотрел то на мой живот, то на мое лицо, потом тихо, как бы про себя, пролепетал: «Нет, это не она…». И сел на стул. Его взгляд тупо уставился на мои ноги. Я осторожно посмотрел туда же и с ужасом заметил, что сижу в женском платье и черных мужских туфлях. Я впопыхах забыл переобуться! В этот момент Магомед резко рванул подол моего платья, оно разорвалось, и все увидели мои джинсовые брюки.

Я опомнился первым и кинулся к выходу. Вдогонку полетели женские голоса и, опережая их, голос Магомеда: «Убью подлеца!»

Если бы не вечер, вряд ли удалось мне убежать. Но темнота спасла. Я спрятался, и вся толпа разъяренных преследователей с криком пронеслась мимо.

Потом, конечно, все успокоились. И свадьбу сыграли, и, самое главное, народный театр при клубе открыли. Меня первого пригласили в артисты. А я всегда говорил, что лучшая агитация в любом деле – личный пример.