Негасимый огонь очага

Человеческие отношения и чувства, конечно, цифирью не измерить. И всё же поз­волю себе для наглядности напомнить читателю, что наш возраст, по оценкам специалистов, 150–300 тысяч лет. За это время на Земле проживали около 100 миллиардов человек. Сейчас из этого количества населения на континентах планеты любят друг друга, создают семьи, хранят верность в любви всего-то около 8 % homo sapiens.

А теперь представьте себе, сколько страстей кипело в этих миллиардах, сколько счастливых семей складывалось у горящих очагов, сколько трагедий разыгрывалось с применением неандертальской дубинки, средневекового стилета, кавказского кинжала и прочих орудий мести и коварства!

Что, грустно? Нет, конечно! Именно в таком огненном тигеле формировались понятия чести и достоинства, благородства и любви, верности и семьи, которые в конечном итоге донесли человечество до XXI века. Позитив доминировал в биографии человека прямоходящего, и он был отражён в культуре, искусстве всех направлений, в полотнах кисти итальянца Леонардо да Винчи и дагестанца Халила Мусаясула.

Посмотрите на их творения! Непревзойдённая и загадочная Джоконда, она же мона Лиза; Мелани фон Нагель-Мусаясул – жена и неизменная натурщица талантливого дагестанца, каких бы европейских кровей она ни была, всё равно похожая на горянку. Красота, доведённая до совершенства; любовь, верность, питающие не только самих великих мастеров, но и тех, кто десятилетиями и веками любуется совершенными творениями гениев человечества…

День семьи, любви и верности пришёлся ко двору жителям Дагестана, живущим высоко в горах, в теснине ущелий и на равнинах – от Бабаюрта до Кизляра и Терекли-Мектеба. Семейный очаг он везде очаг: что в сакле, что в юрте, что в многоквартирном доме. Здесь сохраняются многовековые традиции, здесь зарождаются и укрепляются семьи, здесь получают путёвку в большую жизнь молодые люди.

Как тут не вспомнить мне историю своей семьи, в которой были и любовь, и верность, и, как в жизни всегда бывает, элементы драматизма. История эта имела замкнутый сюжет, но географически она охватила территорию от селения Тинди Цумадинского района до города Братска Иркутской области, что в Сибири. Один эпизод из этой «сибириады» я описал в зарисовке «Трое дагестанцев на Братской ГЭС» под рубрикой «Страна гор».

Так вот, мой отец Гусейнов Магомед, бывший председатель Тиндинского сельсовета, решил поехать на строительство Братской ГЭС, на крупнейшую стройку того времени не только в СССР, но во всём мире. В Махачкале к нему примкнули двое братьев из Хасавюрта – Анвар-Паша­ и Мухтар-Паша.

Я – школьник младших классов – жду не дождусь, когда вернется отец и купит мне велосипед: тогда я не знал, что велосипед в гору не катится. Ждем отца год, другой, третий… В каждом письме он обещает вернуться в марте. Март за мартом, но главы семейства (нас, детей, трое) всё нет и нет. А я под диктовку матери пишу письмо за письмом. Это потом, в наши дни, тиндинские старожилы мне сказали: Магомед и Жарадат были самой красивой парой в Тинди…

– Жарадат, – говорит однажды бабушка Написат маме, – у нас три коровы, продай одну из них, возьми с собой Абдурахмана, он язык знает, и поезжай за своим мужем в этот самый Братск!

И я, девятиклассник, дальше райцентра нигде не бывавший, отправился в дальнюю дорогу вместе с матерью: Махачкала, Москва, поезд «Москва – Лена», телеграмма отцу со станции «Тайшет»…

На одной из ближайших к Братску станций входит в наше купе элегантный мужчина в сером костюме. Я сейчас его сравниваю с известным актером Робертом де Ниро: очень похожи! Смотрю, матушка моя, поглядев на гостя, падает в обморок…

Да! Семья, любовь и верность, которая наконец-то в полном сборе, понятно, уже в Тинди. На первой полосе этого номера фото 1951 года. Я на коленях у отца, мать слева от него.

Для дагестанского менталитета, впрочем, как и для любого другого кавказского, семейные узы, мне кажется, имеют особую прочность и… прелесть! Тут я ничего доказывать не буду, достаточно обратиться к русским классикам-«кавказолюбам». Всё-таки аура Кавказа, надо полагать, имеет какое-то особенное свойство, придающее нашей обители в глазах инородцев неотразимое обаяние. Побывавший в Дагестане француз Дюма назвал бы его «шарм».

Наверное, этот шарм и питает негасимый огонь в нашем очаге: семья, любовь и верность.