Рискуя своей жизнью

Были среди них, конечно, и дагестанцы. Многие не дожили до наших дней, став жертвой болезней, вызываемых радиацией. О том, как живут «чернобыльцы» сегодня, мы беседуем с руководителем общественной организации «Инвалиды и ветераны Чернобыля г. Махачкалы – союз-Чернобыль» Салихом Исмаиловым.

– Сколько дагестанцев принимало участие в ликвидации последствий чернобыльской катастрофы?

– Около трех тысяч человек. К настоящему времени примерно 700 человек умерли, в основном от онкологических заболеваний. Еще 1760, по официальным данным Министерства труда и социального развития РД, стали инвалидами.

Данные по числу участников чернобыльских событий разнятся. Дело в том, что некоторые, кто поступал работать в МВД или КГБ (затем ФСБ), предпочитали скрывать этот факт своей биографии. Почему? Боялись, что с таким пунктом в анкете их не возьмут на службу. Достигнув пенсионного возраста, они, видя, что «чернобыльцы» пользуются льготами, обращаются за соответствующим удостоверением. Заявления от граждан с просьбой признать их «чернобыльцами» идут до сих пор. Но сейчас сделать это гораздо труднее.

– Почему?

– Дело в том, что тогда в военном билете (а подавляющее большинство участников были солдатами срочной службы, которых отправляли в зону катастрофы по приказу) не ставили отметку, что они служили в Чернобыле. Данные об этом хранятся в военных архивах. Чтобы получить удостоверение, нужно подтверждение оттуда. Раньше это был военный архив СССР, но после 1991 года архивы перешли под юрисдикцию самостоятельных государств – России, Украины и Белоруссии. Сегодня в силу всем известных причин украинская сторона не отвечает на наши запросы, посылаемые по официальным каналам – через военные комиссариаты и иные ведомства. Поэтому мы советуем в подобных случаях делать запросы через частных лиц – знакомых или родственников.

– Все, кто принимал участие в ликвидации последствий катастрофы, по закону имеют право на льготы. Как выполняются положения закона?

– Закон «О социальной защите ликвидаторов радиационных катастроф» вышел 15 мая 1991 года. Это был хороший документ, который учитывал все нужды «чернобыльцев». Правда, надо отметить, что с того времени закон подвергся корректировке, причем не всегда в нашу пользу.

– А если конкретнее…

– К примеру, статья 14, где перечисляются льготы, раньше состояла из 24 пунктов. Сейчас их 14. Отменили пункты о выдаче беспроцентной ссуды на строительство жилья, льготной ссуды на открытие крестьянско-фермерских хозяйств и другие. Как нам сейчас объясняют, под выполнение этих пунктов закона не была предусмотрена финансовая база.

Есть и другое существенное изменение. В первой редакции закона значилось 18 категорий болезней, по которым назначалась инвалидность. Сейчас осталось всего три, причем только раковые.

Серьезные трудности возникают с получением страховки в случае смерти ликвидатора. Ее не оформляют до тех пор, пока не представишь справку, что причиной смерти стал рак. Для этого надо делать вскрытие. Родственники зачастую делать его отказываются. Мы даже брали справку из нашего Духовного управления, что по религии вскрытие запрещено. Но в Северо-Кавказском военно-врачебном экспертном совете в Ростове-на-Дону нам отвечают, что таково требование закона и они ничего не могут сделать. Хотя, как мы знаем, у жителей Чечни такой проблемы нет. Руководство соседней республики обратилось в органы социально-медицинской экспертизы, и им пошли навстречу.

В результате многие дагестанцы отказываются от страховки. Сумма небольшая, всего 26 тысяч. Но для семьи со скромным достатком и это подспорье.

– А как обстоит дело с лекарственным обеспечением?

– В последние годы ситуация улучшилась. У нас есть пакет бесплатных лекарственных препаратов. Раньше даже самые простые и дешевые приходилось ждать подолгу. Сейчас этого нет. Но дорогие лекарства по-прежнему недоступны. ФОМС выделяет на обеспечение «чернобыльцев» 3-4 тысячи рублей в месяц. А есть такие лекарства, когда небольшой флакон стоит 1,5-2 тысячи руб­лей и хватает его на две недели. Приходится их покупать за свои. Врачи предлагают вместо них недорогие заменители, но от них эффекта мало.

– В 2004 году несколько «чернобыльцев» из Буйнакска провели голодовку в знак протеста против нарушения их прав на получение жилья. Возникают ли сейчас конфликтные ситуации по этой причине?

– По закону каждому участнику тех событий полагается сертификат на приобретение жилья. Площадь высчитывается исходя из состава семьи. Если человек один, ему полагается 33 кв. м. Если двое – 42 кв. м. Если трое и более – по 18 кв. на каждого. После последней индексации стоимость одного квадрата определена в размере 37 тысяч рублей.

Хочу сказать, что таких кризисных ситуаций, о которой вы вспомнили, мы уже давно не наблюдаем. Да, очередь людей, ожидающих получение сертификата, есть, она составляет 600 человек. Но если раньше приходилось ждать по 10-15 лет, то сейчас ожидание сократилось до 3-4 лет.

Правда, возникают некоторые технические трудности. Требования таковы: жилье, которое собираются приобрести на сертификат, обязательно должно быть приватизировано. Причем, если оно приобретается на вторичном рынке, должно находиться в этом статусе не менее 5 лет. Но в сельской местности выполнить это условие бывает трудно, там вся учетная деятельность ведется по старинке.

– Чувствуете внимание к вашим проблемам со стороны чиновников?

– Отношение к нам хорошо иллюстрирует ситуация с помещением, в котором располагается наша общественная организация. Оно состоит из двух комнат в Доме быта. Это помещение нежилое. Сами видите, напоминает бункер – ни окон, ни вентиляции.

С отсутствием удобств мы смирились. Главным преимуществом было то, что нас освободили от арендной платы. Мы платили только коммунальные услуги.

Но ситуация изменилась после того, как несколько лет назад Комитет по имуществу Махачкалы отдал здание Дома быта в аренду коммерческой структуре «Рабинас». Новые арендаторы требуют с нас 15 тысяч. Для нас это достаточно весомая сумма. Мы существуем только за счет взносов своих членов. Частных спонсоров не имеем.

Этот вопрос входит в компетенцию городского Собрания депутатов. Оно имеет полномочия включить в смету расходов бюджета эту сумму. Когда мы обратились к главе горсобрания, нас отправили к главе администрации (тогда им был Гасанов), тот отправляет в городской комитет управления имуществом, те в свою очередь – к арендаторам, а арендаторы говорят, что этот вопрос могут решить только городские власти. Круг замкнулся. А на днях нас поставили в известность, что пожарная служба на неопределенный срок полностью закрывает Дом быта, и нам придется подыскивать новое помещение.

Мы бываем в других городах и видим отношение к «чернобыльцам» со стороны местных муниципалитетов. Администрация предоставляет общественникам-«чернобыльцам» бесплатно одно– и двухкомнатные квартиры на первых этажах жилых домов. Это своего рода клуб, где они проводят встречи, приглашают школьников, молодежь. А у нас нет возможности даже разместить фотографии. В нашем архиве есть документальный фильм, посвященный чернобыльским событиям, но показать его мы не имеем возможности.

Символом отношения к памяти можно считать и ситуацию с памятником жертвам чернобыльской катастрофы, установленным при входе на Приморский бульвар в Махачкале. Ему уже давно нужен ремонт. Мраморная плитка со временем посыпалась. Вместо нее поставили керамическую, но в этом году и она упала.