Такая короткая, долгая жизнь

Шестнадцатилетним подростком встретила начало войны Катя Тращенко из деревни Асгуженово Калининской области. Она только что окончила семилетку и собиралась продолжать учебу в соседнем селе.  Известие о войне нарушило все Катины планы. Стремительно наступающий враг в первые дни войны почти не встречал сопротивления разрозненных частей Советской армии и без боя брал города, села, заставая врасплох гражданское население. Уже был взят Смоленск, фашисты вплотную подошли к Калининской области.

Приближалась линия фронта. Катя вместе со своими одноклассниками возводила оборонительные сооружения, рыла противотанковые рвы. В деревню пришлось вернуться, когда немцы уже стали обстреливать нейтральную территорию. Тогда же областной военкомат принял решение о массовой эвакуации граждан в Ивановскую область. ,

Отец Кати и два брата ушли на фронт, дома оставалась мачеха с детьми, не захотевшая бросить хозяйство. Полтора месяца группа подростков в небольшом сопровождении взрослых гнала скот в тыл, останавливаясь по дороге в окрестных деревушках, перебиваясь с хлеба на воду. Обессилев, наконец добрались до Калинина, но город был уже занят фашистами.

«Взрослые ушли, скот разбрелся. Оставшись одни, мы растерялись, не зная, что нам делать, — вспоминает Екатерина Петровна. — Так и ездили на повозке вдоль линии фронта, пока нас не подобрал медсанбат». Катя упросила начальника медсанбата взять ее санитаркой в госпиталь. Над ней потом еще долго подшучивали, что мол взяли невесту с приданым, с повозкой и лошадью. Старательная и шустрая, Катя бралась за любую работу: стирала белье, топила печи, писала письма родным. Раненые ее любили за добрую улыбку, добросовестное отношение к работе. Со временем она окончила ускоренные курсы медсестер при медсанбате и начала ассистировать на операциях.

Оправившись после первых поражений, части Советской армии приостановили наступление противника. Шли бои под Москвой, уже был освобожден Калинин, и наши войска продвигались к городу Ржев. Раненые шли непрерывным потоком. Дальнобойные орудия били так, что звенели стекла в медсанбате. Часто гас свет. И сложнейшие операции приходилось проводить при свете коптилок. Однажды взрывной волной смело даже операционную палатку, и врачам пришлось зашивать бойцу рану под пулями.

«Люди седели на глазах, — вспоминает Екатерина Петровна, — требовалось огромное мужество и самообладание, чтобы, глядя смерти в глаза, выполнять свой врачебный, человеческий долг, оказывая помощь беспомощным, истекающим кровью бойцам». Врачи, медсестры, санитарки, так же, как и солдаты на передовой, ежеминутно рисковали жизнью. Они выносили на своих плечах раненых с поля боя, делились с ними последним куском хлеба, отдавали душу и сердце. «Фактически и так находясь на передовой, — вспоминает Екатерина Петровна, — мы тем не менее рвались в бой, писали рапорты, плакали, умоляли командование отправить нас за линию фронта. И если в тяжелые моменты отступления командование обращалось к личному составу с призывом взять в руки оружие, чтобы продержаться до подхода подкрепления, то люди всем строем делали шаг вперед. Мы были поколением, беззаветно любящим Родину, и готовы были отдать за нее жизнь до последней капли крови. И это не высокие слова».

В редкие минуты затишья медсанбат жил почти мирной жизнью. Подруги Кати писали письма домой, рассказывали о родных и близких, оставшихся в тылу. А Катя ничего не знала о семье. Не было связи ни с братьями, ни с отцом, ушедшими в первый же день войны добровольцами. Случайно Катя встретила свою двоюродную сестру, девять месяцев прослужившую с ней рядом в одной дивизии. От нее девушка узнала, что в оккупации погибли от голода мачеха и малолетние братья и сестры. Позже пришло известие о гибели отца. Катя долго не могла прийти в себя, болело сердце от тоски. От переживаний, отчаяния спасала только работа.

По нелегким фронтовым дорогам Советская армия медленно, но уверенно продвигалась на запад, освобождая города и села. Много повидав и пережив в свои 18 лет, Катя уже считалась опытной сестрой милосердия и сама учила медсестер-новичков, как не поддаваться панике во время бомбежек, как не спать по 12 часов в сутки, дежуря у постели тяжелораненого, как, падая от недосыпания и усталости, ассистировать хирургу на операции, как отдавать кровь умирающему бойцу. «Война — это школа мужества и становления личности, — замечает Екатерина Петровна. — На фронте высвечивались лучшие черты характера, люди становились героями. Возвысившись над всем мелким и обыденным, они совершали подвиги, сознательно идя на смерть во имя победы. Было и другое — предательство и трусость, малодушие и эгоизм. Но таких презирали. Они становились изгоями».
Вместе с действующей армией, меняя места дислокации, шли армейские медсанбаты, не прекращая ни на минуту свою работу. Палатки для раненых приходилось устанавливать и на голом пустыре, и в полях, и в лесу. Тут же, неподалеку, рыли траншеи, чтобы успеть в случае бомбежек перенести в укрытие раненых. Помню, как пожилой, строгий замполит полковник Смирнов внушал  молодым: «Вы должны относиться к раненым, как к матери, сестре. Не важно, сколько вам лет. Помните, для вас они прежде всего беспомощные, требующие к себе внимания дети». Екатерина Петровна запомнила эти слова на всю жизнь. И старалась быть настоящей сестрой милосердия. Солдаты ценили немногословную, заботливую «сестричку», с которой можно было поделиться сокровенным, поручить написать письмо матери, любимой девушке. Екатерина Петровна с улыбкой вспоминает, как сворачивала самокрутки для раненых, хотя не выносила даже запаха табака. Как поддерживала тяжелых больных, вселяя в них надежду на выздоровление.

… Много раз ей приходилось видеть, как умирают молодые, совсем еще мальчишки, бойцы. Как произносят последние слова прощания зрелые и уже пожилые, прошедшие не одну войну солдаты. Но Екатерина Петровна так и не смогла привыкнуть к смерти. «Нам ведь приходилось писать не только письма с фронта, но и извещения о гибели — похоронки», – замечает она. Тогда же у 18-летней Кати Тращенко в косах появилась первая седина.

В марте 1943 года 274-я стрелковая Ярцевская дивизия, в которой служила Катя Тращенко, попала в «мешок». Противник с флангов подверг дивизию усиленному артиллерийскому обстрелу. Фашисты кричали в рупор: «Командир дивизии Шульга, сдавайся! Ты — в окружении!». Еще чуть-чуть, и кольцо могло бы сомкнуться. Но поддержала соседняя дивизия, и фашистам был дан отпор.

1 сентября 1943 года советские войска освободили город Смоленск. Он был сожжен дотла, стояли одни печные трубы. По обочине дорог валялись трупы. Гражданского населения почти не было: фашисты гнали их перед собой; остальные, кому удалось, скрывались в лесах. От Смоленска в составе Первого Белорусского фронта дивизия, пробираясь через леса, вышла к городу Орше и освободила его.

«После перегруппировки сил нас погрузили в эшелон и отправили на Украинский фронт под город Ковель, что на Западной Украине, — вспоминает Екатерина Петровна, — после долгих боев мы освободили Ковель, затем Луцк. Там меня ранило». Катя оказалась в госпитале, расположенном в глухом лесу. Но долго отлеживаться не захотела. Подлечилась и приступила к работе. Быстро приспособившись к новым условиям, медперсонал санбата обустраивался — рубили еловые ветки, ставили палатки. Тут же стояла полевая кухня. Поразительно, но даже в таких условиях здесь проводились партийные, комсомольские собрания. Дисциплина была строжайшая. Катя крепилась. Но плохо заживающие, недолеченные раны давали о себе знать. И ее отправили в Гомель, в госпиталь, а оттуда — в Тамбов.

Из Тамбова Катю направили в Дагестан. Здесь ее комиссовали. Она долго не могла с этим смириться, обивая пороги военкомата, просила направить ее на фронт. Но, видимо, судьба ей была остаться в Дагестане. Здесь же, в Махачкале, жила эвакуированная во время войны сестра Вера. Она работала на фабрике III Интернационала. Позже, списавшись со старшей сестрой, приехал с фронта и брат Андрей.

Катя устроилась работать на завод Гаджиева. Ее направили на годичные курсы конструкторов в Баку, где она получила диплом чертежника-конструктора и вернулась на завод. Жила поначалу на квартире, приютив оставшуюся без крова девочку-сиротку. А через три года неожиданно вышла замуж. Катя во время болезни помогала писать письма брату своей подопечной. В письмах он стал интересоваться, кто же так опекает сестру. Завязалась переписка. А когда Михаил приехал в Махачкалу, молодые люди понравились друг другу и поженились. Родились сын Сергей и дочь Мария. Нелегко было молодой женщине справляться с домашним хозяйством, растить детей, ведь не было ни бабушек, ни дедушек. Но Екатерина Петровна никогда не жаловалась. Не в ее характере было ныть и сетовать на трудности. Помогали фронтовая закалка и сильный характер. Обустроившись, Екатерина Петровна с мужем выписали в Махачкалу из детдома двоих детей умершей сестры. Они воспитали их достойными людьми.

Сорок четыре года проработала Екатерина Петровна на заводе Гаджиева. Возглавляла заводскую комсомольскую организацию. Позже ее избрали заместителем секретаря заводского парткома, в завком. «Коллектив завода составлял более трех тысяч человек, — вспоминает Екатерина Петровна. — И ни один человек не оставался без внимания. Молодежь привлекалась ко всем общественно значимым мероприятиям. Все неблагополучные подростки состояли на учете. С ними возились, заставляли учиться, прикрепляли наставников.

Завод был для нас всех родным домом, куда люди приходили даже по выходным. Это были самые лучшие годы моей жизни».
Екатерина Петровна рано потеряла мужа. В сорок один год Михаил Александрович умер на операционном столе. Это был для нее удар. Но Екатерина Петровна не опустила рук, не впала в отчаяние. Воспитала четверых детей, дав им высшее образование. «Они ни разу не почувствовали, что лишились отца, — говорит она. – Ведь  рядом со мной были мои коллеги по работе, они поддерживали меня, проявляли настоящую заботу и внимание. Благодаря им я пережила горе».

Сегодня Екатерина Петровна Тращенко живет обычной жизнью пенсионера — в заботах о внуках, в повседневных делах. Она много читает, любит смотреть новости. Правда, очень нервничает, когда видит на экране убийства, кровь. Ей обидно за то, что произошло с ее страной, и то, в каком бедственном положении она сегодня находится. В глазах — боль и немой укор. Ее биография — это биография сотен тысяч рядовых солдат, дошедших до Берлина и взявших Рейхстаг, одолевших и победивших врага. Сколько она охватила событий! Какие характеры! Какая необыкновенная чистота человеческих отношений!

Что же сегодня должно объединить всех нас, какая национальная идея, чтобы, стряхнув с себя оцепенение, люди опомнились и зажили, если не прежней жизнью, то по крайней мере стали терпимее, добрее друг к другу, справедливее и перестали ненавидеть себя, окружающих, Родину…

Екатерина Петровна заслуженно и с гордостью носит на своем выходном платье медаль «За боевые заслуги», орден Отечественной войны, юбилейные медали. Она имеет не только военные награды, но и трудовые — медали к 100-летию со дня рождения В.И.Ленина, к 300-летию Российского Флота, «Заслуженный наставник молодежи»…Такая короткая, долгая жизнь…