Трудная, но счастливая жизнь

Марина Владимировна родилась незадолго до войны в Ленинграде. Ей было четыре года и четыре дня, когда фашисты напали на нашу страну. Отец участвовал в советско-финской войне, а затем воевал в Великую Отечественную. Марина видела его всего два раза, она так и не познала любви родного отца. Как позже выяснилось, отец по возвращении с фронта искал свою семью, но найти её ему так и не удалось. Прожил он до 1961 года и похоронен на ленинградском кладбище.

В Ленинграде Марина Владимировна проживала вместе с мамой и бабушкой на Васильевском проспекте, в комнате-квартире площадью 45 квадратных метров. Причем эту жилплощадь на равных с ними условиях делили еще несколько семей, а разделяли соседей перегородки.

Выживали, как могли

Блокадным детям приходилось рано взрослеть, и они наравне со взрослыми всеми силами приближали День Победы над фашистскими захватчиками. После того, как немцы разбомбили Бадаевские склады с продовольствием, в город пришел голод, унесший за 900 дней блокады многие жизни.

– В первый год блокады мы жили за счет двух источников дохода: пенсии бабушки и зарплаты мамы, которая работала наборщицей в типографии. При этом большая часть зарплаты уходила на лекарства для меня, так как я часто болела.

Что же касается питания, то с этим дела обстояли очень плохо. К примеру, вместо супа хлебали кипяченую воду. Хорошо, если могли положить в неё крупу. Но крупы было очень мало, а о мясе речи и вообще не заходило. Что касается хлеба, то мы получали лишь маленькие порции. Ломтик такого хлеба был основным нашим продуктом. Каждый кусок жители осажденного города делили на несколько частей, которые потом растягивали на весь день. Пару таких сухариков в кружке горячей воды – это был завтрак, обед и ужин в самые голодные дни. Ввиду того, что мои родители не были женаты официально, то матери не выдавали паек за отца. Это значительно усугубляло и без того тяжелое положение.

У меня до сих пор сохранилась привычка собирать все крошки хлеба. Во времена блокады Ленинграда мы жили с мыслью хоть что-нибудь поесть, но голод все время преследовал нас, – рассказывает Марина Владимировна.

В мае 1942 года, в пять лет, Марина осталась без матери: как и многие жители осажденного города, она умерла от болезней и голода. Правда, о её смерти дочь узнала намного позже, так как месяцем ранее была эвакуирована из Ленинграда.

– Васильевский проспект, где мы проживали, немцы бомбили очень часто. От вражеских снарядов погибало много людей. Кого не убивал снаряд или бомба, добивал голод. Моя бабушка долго держалась, она не дожила до Дня Победы всего полгода.

Погибших ленинградцев специальные службы вывозили и хоронили, но трупов было так много, что не всегда успевали вовремя забирать их с улиц. Люди из последних сил складывали тела в одном месте. Зрелище, конечно, ужасное.

Эвакуация из города

С самого начала осады Ленинграда предпринимались попытки эвакуировать детей. Но большинство таких попыток заканчивались неудачей. Фашисты никого не жалели. И все же 14 апреля 1942 года из Ленинграда эвакуировали детей, в том числе Марину Бессалову.

– В апреле лед на Ладожском озере уже сошел, и нас, детей, погрузили на баржу и переправили всех на другую сторону. Когда добрались до железнодорожной станции, налетели немецкие самолеты. После бомбардировки меня и других детей распределили по вагонам, и поезд отправился в направлении Северного Кавказа. На этом наши злоключения не закончились. В дороге многие дети погибли от болезней. После долгого пути поезд прибыл в столицу Адыгеи – город Майкоп. Нас разместили в спецприемнике и кормили один раз в день. Ввиду отсутствия одежды приходилось передвигаться по учреждению в трусиках и босиком. Представляете, на всех детей была только одна пара обуви, которую мы обували лишь для того, чтобы сходить в туалет, – вспоминает блокадница.

Новая семья

Вскоре в жизни маленькой Марины появилась новая семья. Девочку удочерили Антон и Александра Никулины, у которых своих детей не было. Причем выбрал Марину из числа других детей глава семьи. Он оперативно оформил все необходимые для этого документы. Девочка в семье получила новое имя и фамилию. Но со временем она вернула себе родное имя – Марина, а фамилию Бессалова обрела уже после замужества.

– Моя новая семья жила не в самом Майкопе, а в одном из сёл. Отчим работал конюхом в местном колхозе, и в нашем большом доме был хоть какой-то достаток. Меня в новой семье полюбили, всячески ухаживали и воспитывали должным образом. Можно сказать, они спасли меня от смерти.

Однако вскоре война добралась и до этих мест. В августе 1942 года Майкоп оказался под оккупацией немцев, перед этим моего отчима призвали в Советскую Армию. В 1943 году при освобождении села многие семьи, в том числе и мы с мачехой, прятались в лесу, пока немцев не выгнали с нашей земли.

К сожалению, в результате бомбардировок наш дом оказался разрушен, и мы нашли приют у родственников отчима.

Переезд в Махачкалу

Когда Великая Отечественная война закончилась, в жизни Марины Владимировны была перевернута еще одна страница. После смерти отчима мачеха отправила девочку в Николаевский детский дом, где она прожила 9 лет.

– Дело в том, что мачеха болела, не могла работать и, соответственно, содержать меня. К тому же и у меня было слабое здоровье, я нуждалась в постоянном уходе, а мачеха мне его обеспечить не могла.

После того, как я завершила учебу в приюте, началась самостоятельная жизнь. Я отправилась работать в колхоз им. Сталина в поселке Конаково Краснодарского края. Там поручали любую работу. В один день мне в руки попала газета с объявлением, что фабрично-заводское училище в Махачкале набирает девушек для обучения профессии съемщицы. Честно говоря, я понятия не имела, где находится Дагестан, знала только, что на берегу моря. Да и о профессии съемщицы я тоже никогда не слышала.

Приехав в Махачкалу в 1956 году, Марина Владимировна поступила в училище на базе фабрики им. III Интернационала. Здесь, на фабрике, она и работала около 40 лет.

Родина моя здесь

В Махачкале Марина Бессалова встретила своего будущего мужа. Молодой девушке приглянулся симпатичный моряк в красивой форме Евгений Бессалов.

– После свадьбы мы обосновались у него на квартире, где Евгений жил с матерью. У нас родилось двое детей. Сын Александр и дочь Евгения, которых я впоследствии поднимала на ноги одна, так как нам пришлось с мужем развестись. Благо, от фабрики я получила двухкомнатную квартиру, где мы и жили с детьми, – рассказывает она. — В настоящее время дочь живет в Москве, а сын со мной в Махачкале.

Марина Владимировна награждена несколькими орденами и медалями. Особенно ей дорог знак «Житель блокадного Ленинграда», который напоминает ей о подвиге, совершенном в годы блокады жителями осаж­денного города.

– В последний раз я была в Санкт-Петербурге в год 70-летия снятия блокады Ленинграда. Мы поехали в Северную столицу в составе делегации из трех человек – блокадниц Ленинграда. Однако родина моя здесь. Я полюбила Дагестан всей душой и сердцем. В нашей республике очень хорошие и отзывчивые люди, у которых всегда можно найти помощь. И я тоже следую этим принципам – стараюсь помогать людям, – говорит Марина Владимировна.