Воспрянь духом, мой Губден!

Особо важное значение имел для них губденский хлеб в неурожайные годы. Я помню, что к нам приезжали кунаки-купцы из Кумуха и Цудахара, простые крестьяне из Анди, Тлоха, Инхо, Убеки и т. д. Кунаки иногда оставляли нереализованные товары у нас, чтобы мы обменяли их на зерно. Многие горцы при встрече со мной говорят, что губденцы были гостеприимными, добрыми и щедрыми. Иногда приходят религиозные деятели преклонного возраста ко мне как директору общественного благотворительного фонда им. шейха Абдурахмана-Хаджи за советами, как найти сведения о бывших шейхах и алимах, или с просьбой помочь опубликовать материалы о них. Часто возникает вопрос о роли губденского зерна для горных сел. Известно, что у губденцев был 3-полный севооборот. Имея обширные земли, они давали возможность восстановлению почвы. Губденцы были замечательными животноводами. Жители села имели более 110 тысяч овец. Все 6 колхозов села имели в целом неплохие результаты почти до последних лет советской власти. Сейчас сложилось жуткое положение, особенно в самом Губдене: забросили земельные площади, почти не осталось скота. В Гурбуках значительно лучше. Два месяца тому назад по приглашению дирекции школы я был в Губдене и выступал перед учителями, представителями интеллигенции села и учащимися 9-10 классов. Один из учителей после моего выступления задал вопрос: поскольку работы в селе нет, что будет с губденцами, какие перспективы у них? Я деликатно объяснил, что у губденцев единственная перспектива – вернуться к земле и развивать животноводство, широко используя опыт и традицию своих предков. Я рассказал, что левашинцы, лакцы и даже кумыки из Карабудахкента говорили, что, имея обширные земли, зимние и летние пастбища, губденцы могли бы получать высокие доходы и жить зажиточно. Я еще подчеркнул, что теперь цены на зерно, животноводческие продукты сильно выросли, и это в их пользу. Я узнал, что жители села отказались держать в личной собственности коров и овец, мотивируя тем, что они не оправдывают себя. Говорят, что в селении, где живет более 12 тысяч человек, осталось в личном хозяйстве не более 200 коров. Перспективы губденцев только в развитии сельскохозяйственного производства.

Губденцы не отличаются особым стремлением получить высокое образование или техническую профессию. Многие выпускники средних школ губденских сел поступают в вузы преимущественно не на основе своих знаний.

К сожалению, в губденских школах многие дети учатся неважно, плохо посещают занятия, и дирекции школы приходится постоянно заниматься этим вопросом. Но в этом году есть некоторое улучшение с посещаемостью в самом Губдене. Губден – одно из самых религиозных селений в Дагестане. Здесь на протяжении всей истории советской власти работала центральная (джума) мечеть. Это не мешало ни производственным делам села, ни учебе в школах. Иные представители нынешних властных структур склонны усмотреть в религиозности главную причину происходящих в селении процессов. Конечно, при той религиозной активности негативное влияние неизбежно. Но в Дагестане есть и более религиозные селения, а дела идут там более или менее нормально. К сожалению, в Губдене многие отвыкли от производственного труда, занимаясь торговлей. Даже отведенные под приусадебные участки и огороды земли в основном не обрабатываются, особенно низка трудовая активность мужчин. Конечно, главной причиной того, что происходит в Губдене и в стране в целом, являются развал страны, ее производства, утверждение под видом демократии анархии, правового нигилизма, преступности и аморализма. Отсюда недоверие органам власти. К сожалению, в стране нет должного уважения к труду и трудовому человеку, многим удается накапливать состояние без труда, за счет общества и честных граждан. Эти причины носят в основном всеобщий характер. И при этом работают люди во многих селениях, используя все возможности сельского хозяйства, а у губденцев их не меньше, чем у жителей других сел.

И так называемый экстремизм является порождением продолжающихся в нашей стране процессов. Но Губден стал в глазах людей как бы одним из очагов экстремизма. Конечно, в лес уходят люди не без причин, в их действиях нельзя не усмотреть социальный протест (несправедливость, безработица, неустроенность жизни, обида и т.д.). Но известно, что такими методами борьбы изменить положение в обществе невозможно. Если экстремистские акции происходят вокруг Губдена, это не означает, что только губденцы совершают их. Даже в годы Великой Отечественной войны уклонившиеся от призыва губденцы (их было немного) не совершали акции экстремистского характера.

Страна переживает переходный период к нормальному капитализму, он у нас тянется неоправданно долго. Должен быть и будет конец этой разрухе и реального безвластия. Население многих сел, где колхозы распущены и земли перешли в частные руки, сожалеет о произошедшем. Во многих горных селениях создаются групповые объединения родственников и близких друг другу людей типа артели (производственные и животноводческие) для совместной деятельности. В Губдене земля не распределена и не перешла в руки богачей. Это очень важно. Есть надежда, что здесь не установятся унизительные отношения к бедной части населения, что неизбежно при передаче земли села в частные руки. Следует обратиться к новому Президенту РД с просьбой, чтобы оказал содействие в получении беспроцентных кредитов. Если такая помощь будет недостаточна, то нужно использовать местные возможности.

Но губденцы в своем большинстве не бедные. Необходимо убедить их внести средства для приобретения сельхозтехники. Главным образом, из-за отсутствия техники пустуют десятки тысяч гектаров земли в Губдене. Если наша инициатива получит поддержку среди земляков, то и я внесу лепту в это дело. Только за это должна взяться спаянная, преданная этому делу и честная группа земляков. Может, кому-то показаться наша идея фантазией. Губденцы говорят, что кто бы не пришел к руководству колхоза, все они думают только о себе. Поэтому у земляков нет веры в возможности честной работы в коллективном хозяйстве. Прочитав мою статью, скажут, что собранные таким способом деньги пойдут в карманы тех, кто встанет во главе этого дела. Все зависит от степени осознания земляками сложившегося положения и от настойчивости и честности тех, кто за это берется.
У губденцев есть немало людей, обладающих организаторскими способностями, опытом предпринимательской деятельности и думающих о своем селении. Им нужно объединиться, не претендуя на первую роль. Когда свое родное селение находится в таком состоянии, не важно, кто главный, первый. Только при объединении таких людей можно пробудить массовое патриотическое чувство и мобилизовать широкие слои населения для решения жизненно важных задач своего села. Трудно добиться этого сейчас, когда не хватает техники и аульчане стали руководствоваться личными материальными интересами. Я считаю, что при настойчивом стремлении можно.

Я уехал из Губдена, когда мне было 17 лет, но никогда не терял связи с родным селом. Здесь мне священны каждый клочок земли, улицы села, горы и леса. Это странное и во многом подсознательное чувство, которое неподвластно времени и не угасает, пока человек жив.
Больно и обидно за родное село, которое веками пользовалось славой своими прочными успехами в полеводстве и животноводстве.