Если не ставить амбициозных целей, не будет достигнуто вообще никаких

В.Путин: Добрый день, уважаемые коллеги, друзья! Мы с вами начинаем нашу традиционную предновогоднюю встречу, назовём её пресс-конференцией. Я займу буквально несколько секунд, чтобы сказать об итогах уходящего года.

За десять месяцев текущего года ВВП вырос на 1,7%. Прогноз Минэкономразвития по году – 1,8%. Промышленное производство росло более быстрыми темпами. Если в прошлом году рост составил 2,1%, за январь–октябрь текущего года – 2,9, по итогам года прогнозируется 3%. При этом обрабатывающие отрасли производства растут чуть быстрее – 3,2%. За три квартала инвестиции в основной капитал составили 4,1%. Растут грузооборот и объёмы розничной торговли – плюс 2,6%. Повышение потребительского спроса, конечно, заметно. Это положительный фактор.

После длительного перерыва зафиксирован и незначительный, но всё-таки положительный тренд роста реальных располагаемых доходов населения. По последним данным, он составит 0,5%. Надеюсь, что эта тенденция сохранится, поскольку растёт реальный уровень заработной платы. За первые десять месяцев текущего года это 7,4%, а по итогам года ожидается где-то 6,9 — около семи. Сохраняется приемлемая для нас инфляция, правда, за последнюю неделю она чуть-чуть подросла – на 0,5%, по-моему, поэтому мы выйдем за ориентир Центрального Банка – четыре с небольшим.

Сокращается безработица, что отрадно. Если в прошлом году она побила исторический минимум – была 5,2%, в этом году она будет ещё ниже – 4,8%. Растёт профицит торгового баланса: в 2017 году, если вы помните, он составил где-то около 115 миллиардов долларов, а за три квартала текущего года – уже 157. По итогам года ожидается 190 миллиардов долларов.

Мы и наметили целый ряд программ, связанных с поддержкой отдельных отраслей производства. И в целом до 2024 года она составит 1 триллион 376 миллиардов рублей

Укрепляются наши финансы. Растут золотовалютные резервы – на семь с лишним процентов. В начале года они были 432 миллиарда, сейчас практически 464. Впервые мы имеем профицитный федеральный бюджет в районе где-то 2,1% ВВП. Растёт Фонд национального благосостояния – примерно на 22%. У нас средний годовой размер страховой пенсии по старости в 2017 году составил 13 677 рублей. В конце этого года будет 14 163. И продолжительность жизни чуть-чуть увеличилась: в 2017 году она составляла 72,7 года, в 2018-м будет 72,9 года.

Это в общих чертах, что хотел сказать в начале. Не будем терять времени, давайте перейдём к вашим вопросам и моим попыткам на них ответить.

Вопрос: Наверное, можно сказать, что 2018 год прошёл под знаком национальных проектов, старт которым Вы дали майским указом и на которые планируется потратить баснословные деньги. Но некоторые эксперты, члены Госсовета опасаются, что вообще реально выполнить эти нацпроекты, сомневаются в их целесообразности. Насколько хорошо проработаны критерии выполнения нацпроектов? Например, глава Счётной палаты говорит, что вообще невозможно оценить эффективность. У Вас есть что возразить?

Ответ: Я уже говорил об этом много раз, хочу повторить. Нам нужен прорыв. Нам нужно прыгнуть в новый технологический уклад. Без этого у страны нет будущего. Вот это принципиальный вопрос, мы должны это понимать.

А как это сделать? Нужно концентрировать имеющиеся ресурсы, найти их и сконцентрировать на важнейших направлениях развития. А как организовать эту работу? Просто так раздать деньги, и всё?

Во-первых, их надо было найти. Мы занимались и формулированием задач, и поиском этих ресурсов в течение всего 2017 года, и Правительство, и Администрация напряженно над этим работали. Поэтому, кстати, когда говорят: а вот там мало изменений в Правительстве, – это те люди в основном, финансово-экономический блок, который работал над программой развития страны до 2024 года. Поэтому им и отвечать за то, что они напланировали. Но без этого невозможно.

Так как организовать работу? Просто так раздать деньги? 20,8 триллиона рублей – это только по нацпроектам запланировано, еще 6,5 триллиона – отдельный план по развитию инфраструктуры. Естественно, их нужно сконцентрировать в каких-то прорывных документах. И можно как угодно назвать эти планы развития, их назвали «национальные проекты». Во всяком случае это ясно поставленные цели. Без постановки целей, в какие бы конверты ни упаковать эти цели, невозможно добиться конечного результата. Поэтому и 12 национальных проектов было создано, и еще план развития инфраструктуры.

Напомню, по каким направлениям это будет развиваться. Первое – это здравоохранение, образование, наука, человеческий капитал, без чего никакой прорыв вообще невозможен. И второе – это чисто производство, экономика. Все связано с экономикой: и первая часть, а вторая напрямую – это цифровая экономика, развитие робототехники и так далее. Фишка в том, что деньги в основном федеральные, а значительная часть работы в регионах, и регионы должны быть настроены на эту конструктивную работу. Это первое.

Второе. Нужно понять: они-то справятся с этим или нет? Конечно, вопрос. И некоторые говорят: «Это невозможно». Но это говорят те, которые должны добиться результатов. Пусть они так не думают, а пусть работают над исполнением, а если чувствуют, что не в состоянии исполнить, пусть тогда освободят свои места для тех, которые полны оптимизма и готовы к этой работе. Я, честно говоря, их не вижу, кто не хочет и говорит, что это невозможно. Говорят люди, которые со стороны там что-то анализируют.

Но если не ставить амбициозных целей, не будет достигнуто вообще никаких. Поэтому я очень рассчитываю на консолидированную, слаженную работу как федерального центра, так и регионов. Да, нужно кое-что скорректировать в показателях. Коллеги из регионов такие предложения сделали, и я очень рассчитываю на то, что Правительство их учтет, скорректирует эти показатели конкретной работы, и она будет двигаться эффективно.

Вопрос: Многие эксперты по экономике, в том числе Кудрин, заявляют, что в реальности российская экономика вот уже десять лет растет в среднем всего на один процент, и если это так, то это по сути топтание на месте, стагнация. Возможен ли при таких вводных в принципе прорыв, о котором идет речь, или экономика будет и дальше развиваться по принципу: заработали что-то на нефтяных излишках – отложили в сторону и истратили тогда, когда приспичило?

Ответ: Смотрите, рост экономики – один процент в год за определенный период времени. Но, во-первых, он был таким, когда Алексей Леонидович был вице-премьером российского Правительства, поэтому нечего на зеркало пенять, коли рожа крива – у нас так в народе говорят. Это первое.

Второе, так считать, механически, нельзя. Я с большим уважением отношусь к Алексею Леонидовичу, это мой товарищ, и он хороший специалист, я, как правило, прислушиваюсь к его рекомендациям, он надежный специалист, хороший. Но, смотрите, с 2008-го по 2018 год рост экономики составил примерно 7,4%. Посчитать – да, получится процент с небольшим. Но давайте не будем забывать, как развивалась экономика. Были и более высокие темпы роста, были спады, связанные с мировым кризисом. В 2009 году после кризисных явлений в мировой экономике, не в нашей, мы не были причиной мирового финансового экономического кризиса 2008–2009 годов, он пришел к нам извне, спад составил, по-моему, 7,8%. Потом потихоньку мы из этого вылезали в течение многих лет.

В 2014-2015 годах еще один кризис – обрушение цен на нефть, на основные виды наших экспортных товаров. Поэтому просто так, механически, считать нельзя.

Но, разумеется, ВВП страны, темп роста ВВП – один из главных показателей. Но нам с вами не обеспечить темпы роста ВВП, необходимые для этого прорыва, если не изменить структуру экономики. Именно на это и нацелены национальные проекты, и будут вкладываться такие огромные средства, о которых я уже сказал, для того чтобы изменить структуру, придать ей инновационный характер. На это Правительство и рассчитывает, на то, что, если это произойдет, а к этому мы все должны стремиться, тогда и темпы роста увеличатся, появятся другие возможности для развития.

Вопрос: Вы довольны в целом командой Медведева?

Ответ: В целом — да.

Вопрос: Бюджет в текущем и следующем году будет профицитным. Тем не менее с 1 января вступает в силу ряд решений, которые могут вызвать достаточно серьезный рост стоимости обширного спектра товаров и услуг. Скажите, пожалуйста, как это согласовывается с экономической политикой, которую проводит государство?

Ответ:  Вы сказали про профицит. Да, действительно, это хороший показатель работы экономического блока Правительства. Но мы не должны забывать, что мы как страна, которая имеет основные доходы от продажи нефти и газа, у нас есть еще и так называемый не нефтегазовый дефицит. То есть это то, что получает страна от продаж нефти и газа.

И напомню, что в 2009 году он составлял, по-моему, в районе 13 процентов. Это очень много. В начале 2000-х он был где-то три, а потом в результате экономического мирового кризиса – хочу подчеркнуть, мы вынуждены были тратить нефтедоллары для того, чтобы исполнить свои социальные обязательства перед людьми, выдержать планы строительства Вооруженных Сил, и тратили нефтедоллары.

И у нас не нефтегазовый дефицит вырос до двузначной величины, по-моему, почти 13 процентов. И это очень серьезно для нашей экономики. Сейчас мы его сократили до 6,6%, а в следующем году он должен быть уже шесть процентов и так держаться в течение нескольких лет.

Это очень важный показатель устойчивости экономики Российской Федерации. Так вот, повышение НДС в том числе связано с необходимостью удержать этот показатель не нефтегазового дефицита. Это первое обстоятельство.

Промышленное производство росло более быстрыми темпами. Если в прошлом году рост составил 2,1%, за январь–октябрь текущего года – 2,9, по итогам года прогнозируется 3%

Второе. Во многих странах 20 и даже больше процентов НДС. У нас тоже он был выше, мы понизили, а потом вернулись сейчас к 20-ти. Но так называемая эффективная ставка НДС на самом деле в целом в экономике будет меньше, чем 20 процентов, потому что мы сохранили практически все льготы: льготы по производству лекарств, льготы по производству детских товаров и так далее, и для IT-компаний – много всяких льгот сохранено. Поэтому эффективная ставка будет меньше.

Наконец, все-таки рассчитываю на то, что это будет разовое явление, и даже небольшой рост, может быть, цен, инфляции в начале года пройдет, и затем все-таки она будет снижаться. Но и Центральный Банк предпринимает определенные действия и решения для того, чтобы предотвратить этот рост и инфляцию. Вот совсем недавно, например, приняли решение о поднятии ставок на 0,25%. Здесь есть и плюсы, и минусы, но делается это, в том числе для того, чтобы избежать роста инфляции и цен. Поэтому в целом я считаю, что решение правильное, сбалансированное, это, конечно, дает плюс дополнительные доходы бюджета и возможности реализовать наши планы развития в рамках национальных проектов.

Вопрос: Как Вы оцениваете состояние нынешней промышленности и темпы ее роста? Считаете ли на данном этапе поддержку отечественного производителя достаточной?

Ответ:  Я уже сказал, что промышленный рост в целом выше, чем рост ВВП, – 3%, перерабатывающая промышленность демонстрирует 3,2%. В целом это хорошие показатели.

А теперь по поводу поддержки, достаточна она или нет? Недостаточна. Именно поэтому мы и наметили целый ряд программ, связанных с поддержкой отдельных отраслей производства. И в целом до 2024 года она составит 1 триллион 376 миллиардов рублей. На следующий год на эти цели будет направлено 450 миллиардов рублей, через год – 450–470. Вот такие показатели, такие цифры.

Вопрос: Крупные издания по обе стороны океана начинают печатать уже сценарий обмена ядерными ударами между Россией и США. На бытовом уровне все чаще звучит слово «война». Как Вы, Президент, можете успокоить всех нас?

Ответ: Я сейчас подумал, как-то это все – опасность подобного развития событий в мире – как-то затушевывается, уходит. Это кажется невозможным или чем-то­ уже не таким важным. А между тем, если, не дай бог, что-то подобное возникнет, это может привести к гибели всей цивилизации, может быть, и планеты.

Поэтому вопросы серьезные, и очень жаль, что такая тенденция недооценки имеет место быть и даже нарастает. Есть и особенности сегодняшнего дня, есть опасности. В чем они заключаются?

Первое, это развал. По сути мы наблюдем сейчас развал международной системы сдерживания вооружений, гонки вооружений. После выхода Соединенных Штатов из Договора по противоракетной обороне, который, я уже тысячу раз об этом сказал, тем не менее являлся краеугольным камнем в сфере нераспространения ядерного оружия и сдерживания гонки вооружения.

После этого мы вынуждены ответить созданием новых систем оружия по преодолению этих систем ПРО. Теперь мы слышим, что Россия получила преимущество. Да, это правда. В этом смысле есть определенные преимущества. Но в целом в стратегическом балансе это просто элемент сдерживания и уравнивания паритетов. Это сохранение паритета, не более того.

Сейчас делают еще один шаг – выходят из Договора по ликвидации ракет средней и меньшей дальности. Что будет с этим? Очень трудно себе представить, как будет развиваться ситуация дальше. А если эти ракеты появятся в Европе, что нам делать?

Конечно, надо будет обеспечить свою безопасность какими-то шагами. Пусть потом не пищат по поводу того, что мы добиваемся каких-то преимуществ. Мы не преимуществ добиваемся, а баланс сохраняем и обеспечиваем свою безопасность. Мы знаем, как это сделать. Но в целом для человечества это очень плохо, потому что это подводит нас к очень опасной черте. Но я исхожу из того, что у человечества хватит здравого смысла и чувства самосохранения для того, чтобы не доводить до крайности.

Вопрос:  Мой вопрос про Украину. Интересна судьба захваченных украинских военных, что с ними дальше будет? Вам не кажется, что в принципе эта провокация в Керченском проливе удалась?

Ответ:  Первое: констатируем, что это была провокация, и Вы с этим согласны. Теперь удалась или не удалась? Мне кажется, что провокации вообще всегда плохи. Провокация рассчитана на обострение ситуации. Зачем нужно нашим украинским партнерам такое развитие событий? Понятно, там выборы, и нужно обострять для того, чтобы поднять рейтинг одного из претендентов на пост президента, я имею в виду действующего президента действующей власти. Ну, это плохо, это в конечном итоге во вред интересам своего народа и своего государства. Хотя можно без всяких провокаций двигаться спокойно, как и было до сих пор.

Удалась она или не удалась – с точки зрения повышения рейтинга, может быть. Потому что рейтинг у Петра Алексеевича вроде подрос немножко, он теперь с пятой позиции переместился где-то на вторую-третью, там колебания, по-моему, происходят в районе 12%. В этом смысле – да, он, наверное, свою задачу выполнил. За счет интересов страны, я считаю. Это плохой способ поднятия рейтинга.

Ну а что касается будущего украинских военнослужащих, их послали и рассчитывали, что кто-то из них погибнет на самом деле. И большое недовольство, я вижу, в правящих кругах вызвало то обстоятельство, что никто не погиб. Рассчитывали, что кто-то из них погибнет. Но, слава богу, этого не случилось. Идет следствие. После уголовного разбирательства будет ясно, что с ними дальше делать.

Вопрос:  Сколько Вы тратите денег на оккупированный Донбасс? Там же нищета под Вашим руководством, а люди превратились в рабов России, если называть вещи своими именами. Вот Вы боитесь ядерной войны и одновременно к войне с НАТО готовитесь, а по сути стреляете в граждан Украины. Это же Вы как Верховный Главнокомандующий отдали приказ стрелять по морякам. И вот у меня вопрос: каковы условия обмена?

Ответ:  По поводу страданий людей, которые живут на Донбассе. Вы же гражданин Украины. И Вы считаете этих людей, живущих на этой территории, гражданами своей страны. Скажите, пожалуйста, кто установил блокаду между Донбассом и остальной частью Украины? Разве Россия это сделала? Это сделали украинские власти: ввели сплошную экономическую блокаду территории, которую они считают своей. И они стреляют по этим гражданам, которых считают своими гражданами. Там каждый день почти люди гибнут, мирные причем.

Мы, действительно, оказываем гуманитарную и другую помощь и поддержку людям, которые проживают на этой территории. Но только для того, чтобы их окончательно там не раздавили, не съели и не порвали, и будем это делать дальше. Потому что попытки решить вопросы политического характера с помощью силы, а мы видим это на протяжении нескольких лет со стороны сегодняшней киевской власти, это происходит до сих пор, – обречены на провал. Вот это надо понять.

Теперь по поводу того, как урегулировать отношения и кто останется у власти, кто не останется. Дело не в персоналиях, дело в отношении к людям. Мы хотим, чтобы на всей территории Украины, в том числе и на Донбассе, были мир и процветание. Мы заинтересованы в этом, потому что Украина остается одним из наших крупнейших торгово-экономических партнеров.

Торговый оборот между Украиной и Россией, несмотря на все усилия сегодняшних киевских властей, растет, в том числе вырос за уходящий год, в текущем году он тоже вырос. Это не странно? Нет, не странно, потому что это естественные связи. И эти естественные связи когда-нибудь все-таки дадут о себе знать. Но пока в киевских коридорах власти находятся русофобы, не понимающие, в чем, собственно говоря, интерес своего собственного народа, такая ненормальная ситуация будет продолжаться. Вне зависимости от того, кто находится у власти в Кремле.

Сельское хозяйство у нас давно национальный проект. Поддержки измеряются сотнями миллиардов рублей, и эта поддержка будет продолжена по всем сегментам сельского хозяйства

Вопрос: Сейчас все встревожены законодательной инициативой о том, чтобы за негативные высказывания о государстве, власти, обществе ввести ответственность, ужесточить ее. Это опять же ударит прежде всего по молодежи, которая сидит в соцсетях. Вот такими действиями вы не боитесь молодежь потерять?

Ответ:  Вы знаете, когда мне говорят о молодежи, я все время вспоминаю некоторые трагические и героические страницы нашей современной истории. Ну, давайте вспомним роту десантников – 96 человек парней 19-20 лет, которые прямо чуть ли не со школьной скамьи оказались в Вооруженных Силах, 96 человек против двух тысяч. В живых осталось шесть. Почти трое суток бой шел, несколько раз переходил в рукопашную, дрались лопатами и ножами. Вот герои, вот молодежь, 19–20 лет ребята.

А если взять волонтеров. Их тысячи, просто тысячи. На чемпионате мира, по-моему, работало 35 тысяч волонтеров. А ребята, которые занимаются поисковой деятельностью? Тысячи тоже. Все же молодые люди. И у нас вот этот слой, не прослойка, именно слой, он колоссальной глубины. И это все молодежь, это опора сегодняшнего дня и будущего России. А есть и молодые ученые, и талантливые артисты, и музыканты.

Что касается ответственности за поругание флага, других символов государства, практически во всех странах это есть. Нужно с уважением относиться к своей стране. И есть правила, которые нужно соблюдать везде. Если есть ответственность вне Интернета, она должна быть и в Интернете. Чем отличается поведение в Интернете от того, что за его границами? Это тоже общество, тем более Интернет проник во все сферы нашей жизни. Поэтому ничего здесь особенного я не вижу.

Вопрос: Существует скандал со Скрипалями и реакция Запада на него, существует убийство господина Хашогги, журналиста саудовского, – совершенно другая реакция. Можем ли мы увидеть такую практику в России, когда иностранные граждане будут задерживаться по надуманным предлогам, для того чтобы, например, их на кого-то обменять?

Ответ: Мне здесь даже комментировать нечего. Хашогги убит, это очевидно, все это признали. Скрипаль, слава богу, жив. Тем не менее в отношении России там куча санкций. А во втором случае – тишина полная. Это политизированный русофобский подход. Это повод, только повод для того, чтобы организовать очередную атаку на Россию. Ну, не было бы Скрипалей, что-нибудь еще другое придумали бы. Для меня это очевидно. А цель только одна – сдержать развитие России как возможного конкурента. Других целей я не вижу.

Вопрос: Как Вы намерены выстраивать отношения с территориями, где победили оппозиционные партии? Потому что высказываются опасения, что федеральный центр может лишить как-то финансирования, внимания, есть такое опасение.

Ответ: Не переживайте на этот счет, и даже странно, что этот вопрос возникает. У нас побеждают на выборах представители оппозиционных партий. Разве их не было? Вот уже несколько лет представитель ЛДПР возглавляет Смоленск, в других регионах представители КПРФ есть. Ну и что? Они работают, нормально.

Я в партиях не состою. И для меня главное, чтобы люди на территориях, в регионах Российской Федерации чувствовали, что жизнь меняется к лучшему. На самом деле, если они приняли решение в отношении конкретного человека, не представляющего партию «Единая Россия», ну и что, это их выбор. Всячески буду только помогать любому избранному руководителю региона. Вопрос только в том, чтобы сам вновь избранный руководитель региона оказался на высоте, был в состоянии исполнить те предвыборные обещания, которые он людям дал.

Вопрос: Среди национальных проектов нет сельского хозяйства. Почему?

Ответ:  Сельское хозяйство у нас давно национальный проект. У нас поддержки измеряются сотнями миллиардов рублей, и эта поддержка будет продолжена, причем как по крупным хозяйствам, так и по фермерским, по всем сегментам сельского хозяйства.

Есть направления, по которым мы должны действовать и работать дальше в области сельского хозяйства. Это какие направления? Нужно повышать конкурентоспособность, нужно расширять инфраструктуру, в том числе для наращивания экспорта. У нас, кстати говоря, в прошлом году был экспорт 20 миллиардов, в этом году будет 25 миллиардов. Вообще цифры, которые в голову раньше не могли прийти. 16 миллиардов у нас – экспорт оружия, 25 миллиардов – будет экспорт сельскохозяйственных продуктов. Мы будем поддерживать развитие инфраструктуры в области сельского хозяйства и экспорта. На это специально отводим на ближайшие годы около 400 миллиардов рублей. Это развитие портов, дорог и так далее, поддержка экспорта финансовая.

Вопрос: Протест французов против повышения цен на бензин перерос, как известно, в их всеобщий протест против всего. Не собираются ли у нас повысить цены на бензин – об этом в последнее время идет много разговоров. Каким в связи с этим Вы считаете протестный потенциал россиян, и вообще что должно, на Ваш взгляд, превалировать в этой ситуации — обязанность обеспечить права митингующих или все-таки необходимость обеспечивать, например, правопорядок?

Ответ: Одно другому не противоречит. Начнем, что называется, с завершающей части Вашего вопроса. Нужно, безусловно, обеспечить права граждан на выражение своего мнения, своей позиции, в том числе и путем публичных мероприятий. Но все эти мероприятия, в том числе и публичные, должны всегда оставаться в рамках закона. Все, что выходит за рамки закона, недопустимо, и должна быть на это соответствующая реакция со стороны государства.

И в чем разница между нашей ситуацией и ситуацией во Франции, связанной с бензином, с нефтепродуктами и так далее? Французское правительство пошло сознательно на повышение цен на нефтепродукты и на бензин, то есть они сделали это сами – это их политика. Что у нас происходит? У нас повысились цены на бензин начиная с середины прошлого года в связи с ростом цен на нефть на мировых рынках. Но Правительство тут же начало принимать меры по сдерживанию роста цен и даже по их снижению и достигло этой договоренности с основными нефтяными и нефтеперерабатывающими компаниями. Это принципиальная разница – там сознательно пошли на повышение, повысили по сути сами, а здесь Правительство борется с этим повышением. Надеюсь, что и дальше Правительство не допустит никаких скачков роста цен на нефтепродукты в следующем году.

Вопрос: К нам идет цифровое телевидение. Не окажется ли так, что у нас, скажем, останутся забытыми цифрой какие-то маленькие населенные пункты?

Ответ:  Полностью Вас поддерживаю. Мои коллеги, которые сейчас слышат, это знают. Я так же, как и Вы, почти слово в слово, задаю им вопрос: «В маленькой деревушке кто-то не останется вообще без телевидения?» Уверяют, что нет. Поэтому договорились, что будем действовать очень аккуратно, двигаться небольшими шагами.

Была идея переходить резко, не буду скрывать, в течение полугода. Я сказал: «Нет, мы так не можем поступить. Мы должны действовать очень аккуратно, внимательно следить, что будет происходить на территориях и, безусловно, обеспечить интересы людей, которые не могут себе позволить купить эти приставки». Будем смотреть по тому, как проходят эти практики на отдельных территориях и двигаться аккуратно дальше.

Вопрос: Меня зовут Елена Еськина, я журналист ГТРК «Дагестан».  В 2016 году в Шамильском районе в ходе спецоперации были расстреляны два подростка, братья Гасангусейновы. Впоследствии выяснилось и доказано судом, что они не были боевиками. Сейчас дело уже переквалифицировано и идет разбирательство по статье 105 «Убийство», где пострадавшей стороной признан отец. Дело передано в Москву, но, к сожалению, точку в этом деле никак не поставят. Я Вас очень прошу, возьмите под свой личный контроль расследование этого дела об убийстве братьев Гасангусейновых и, пожалуйста, как можно быстрее официально реабилитируйте этих ребят. Просто очень жалко родителей.

Ответ:  Я должен дать соответствующее поручение, считайте, что оно уже есть, Александру Ивановичу Бастрыкину. Он как раз возьмет это под контроль и мне доложит, что там происходит. Я, честно говоря, об этом первый раз слышу. Но обещаю вам, что уделю этому необходимое внимание. И у Бастрыкина такое поручение будет…

(Материал публикуется в сокращении. Полная стенограмма мероприятия – на сайте kremlin.ru).