От Стратегии сохранения к Стратегии развития

Однако при подготовке авторами проекта Стратегии РД-30, считаю, наблюдаются отклонения от свойственной им позиционной принципиальности. Эти отклонения допускаются их спокойным отношением к несовершенству нормативно-правовых установок, препятствующих экономическому развитию республики.

Начало отклонений положено в научно искажённом обосновании подходов к разработке Стратегии. Нельзя не согласиться с тем, что нынешний тип хозяйства Дагестана авторы грамотно определяют аграрнополисервисным. Но никак нельзя согласиться с тем, что этот тип хозяйства в Стратегии уподобляется постиндустриальному типу. Республика оказалась аграрнополисервисной из-за разрушений и потерь в промышленном комплексе, то есть в после индустриальном состоянии. Вряд ли логично после индустриальное состояние экономики считать постиндустриальным. После индустриальное состояние — это потерянная индустрия, а постиндустриальный тип вовсе не означает отсутствие индустрии. Наоборот, этот тип хозяйства предполагает сохранение индустрии с её переходом на более высокий уровень на основе роста роли человеческого капитала, внедрения информационно-коммуникационных технологий и построения креативной (умной) экономики. Надуманное сведение после индустриального состояния к постиндустриальному закладывает ошибочное представление о возможности перехода Дагестана к постиндустриальному обществу, минуя стадию индустриализации всех его сфер. Можно возразить: Дагестан это не страна, а регион страны. Да, но какой регион! Величина его территории, количество населения, история, культура, экономико-географические условия — все эти факторы определяют нежелательность узкого подхода к решению проблем развития.

На протяжении 30 прошедших лет ни одна из стратегических программ развития Российской Федерации (в том числе, например, названная судьбоносной «Концепция долгосрочного социально-экономического развития на период до 2020 года») не была претворена в жизнь. В равной мере это утверждение относится и к стратегическим программам развития Республики Дагестан. И теперь проект Стратегии РД-30 можно ставить под сомнение: будет или не будет выполнено определённое в ней в качестве главной экономической цели достижение темпов ежегодного роста экономики, в 2-2,5 раза превышающей средние российские темпы роста. С большей мерой уверенности можно говорить о том, что будет достигнута другая цель – сохранение в республике социальной стабильности. Это потому, что рассматриваемый проект представляет собой не модель развития Дагестана, а модель обеспечения социальной стабильности, которую, согласно Конституции РФ, государство обязано гарантировать регионам независимо от их экономической состоятельности. Гарантии обеспечиваются за счёт средств федерального бюджета, направляемых на финансирование различных дотаций, инвестиционного сопровождения государственных целевых программ в основном социального назначения, содержания в регионе различных федеральных структур, погашения проявлений экстремизма и терроризма и пр.

Наибольшая результативность реализации модели обеспечения социальной стабильности в Республике Дагестан была достигнута в период 2017-2020 годов, когда администрацией республики, возглавляемой В. А. Васильевым, были решены проблемы существенного снижения коррупционного навеса, максимального привлечения собственных средств и средств государственных гарантий с их рациональным использованием. Однако администрация В. А. Васильева не была лишена понимания того, что обеспечение социальной стабильности не на основе развития экономики, а на надежды на государственные вспомоществования не может в перспективе лет быть полным и устойчивым. Поэтому была привлечена бригада московских специалистов во главе с председателем СОПС для разработки Стратегии социально-экономического развития Республики Дагестан на период до 2035 года. К сожалению, в процессе уяснения и согласования бригадой разработчиков целей и задач развития РД выяснилось, что в нынешних условиях дефицита у государства инвестиционных ресурсов и необходимости решения ряда неотложных геополитических проблем (Крым, Арктика, Дальний Восток, Сирия и пр.) рассчитывать на выделение на развитие экономики республики значительных федеральных средств нереально. Это было откровенно сказано в кругу общественных консультантов при обсуждении хода разработки проекта Стратегии. Проблематичность федеральной поддержки экономического развития стала одной из главных причин кризиса Стратегии РД-35.

Из сказанного вытекает вывод о том, что в РД в период до 2030 года вряд ли произойдёт существенное экономическое развитие. В частности, нельзя не согласиться с авторами в том, что они считают заоблачно фантастической возможность достижения в проектном периоде 15,4-16-процентных темпов ежегодного роста ВРП на душу населения, необходимых для достижения среднего российского уровня экономического развития.

Международный опыт свидетельствует и ООН даёт определение, что развивающимися являются и считаются те государственные формирования, которые находятся на пути индустриализации. Авторы же Стратегии РД-35 неукоснительно придерживаются установок «Стратегии пространственного развития Российской Федерации до 2025 года», которые предопределяют сохранение хозяйства РД в форме аграрной направленности. В реальной практике такой подход оказывает тормозящее влияние на экономическое развитие. Есть примеры, когда, ссылаясь на категоричную недопустимость отклонений от аграрной направленности в специализации региона, в кабинетах властных органов управления отклонялись инициативы дагестанского бизнеса, направленные на реально возможное возрождение объектов промышленного и непромышленного назначения. То есть аграрная специализация региона представляется как директивный императив, не подлежащий какому-либо сомнению или ревизии. Это способствует и, считаю, будет способствовать консервации состояния, в котором находится РД: низкий уровень социально-экономического развития, острая нехватка рабочих мест, исход из республики наиболее экономически активной и интеллектуально облагороженной части населения. Кстати, в Стратегии исход населения из республики предусматривается как мера снижения напряжения, связанного с безработицей. Уровень безработицы в республике превышает 17 %, а уровень общей трудовой занятости населения составляет 52,8 %. И просто немыслимо даже какую-то долю занять в аграрном хозяйстве, в том числе в его полисервисном варианте. При наличии исхода населения из республики социальная стабильность, достигнутая не за счёт роста экономического развития, не может быть надёжной и устойчивой.

Напрашивается вывод: развитие РД должно осуществляться по модели взаимно обусловливающего сочетания сохранения социальной стабильности с развитием экономики на основе возрождения крупных предприятий промышленности, ориентированных на выпуск продукции полной потребительской готовности для рынка регионов страны и экспортного назначения. Примерами развития по подобной модели являются новые индустриальные страны (НИС): Сингапур, Малайзия, Тайвань, Южная Корея, которые достигли высокого уровня развития, и продукцию которых, например автомобили марки KIA, мы видим во множестве на наших дорогах.

Почему речь идёт именно о крупных предприятиях? Дело в том, что они имеют двойное значение: во-первых, возможно решение проблемы трудозанятости; во-вторых, крупные предприятия с их инновационными технологиями могут быть генераторами технической культуры, распространителями облака этой культуры на все сферы экономической деятельности в регионе и в том числе на аграрные структуры и даже в бытовую сферу.

Заключение. Проект Стратегии социально-экономического развития Республики Дагестан на период до 2030 года выполнен с учётом и соблюдением действующих институциональных установок, представленная критическая характеристика не означает отрицания его реализации с заменой на иной проект. Однако, наряду со Стратегией РД-30, представляется необходимым разработать проект развития РД в более долгосрочном периоде с отражением перспективы сочетания социального и экономического развития — Стратегии социально-экономического развития РД на период до 2045 года. Стратегия РД-45 может включать две части. Целью первой части может быть: инициирование представительных органов власти страны и регионов на принятие нормативно-правовых актов формирования институциональной среды, способствующей росту роли инициатив самих регионов в генерации собственных и привлечении внешних инвестиционных ресурсов развития с возможностью использования эффекта от федерального обустройства страны.

Выше отражено одно из направлений совершенствования институциональных институтов – подход к более полному учёту факторов специализации хозяйства регионов. Другой мерой может быть преодоление (будем откровенны) подспудно существующей в центральных органах государственного управления недоверия и боязни центробежных устремлений регионов. Именно поэтому существуют такие негативы, как наличие фактических запретов и торможения развития внешнеэкономической деятельности, неблагоприятное отношение к развитию в окраинных регионах предприятий промышленности.

Как говорил великий поэт Расул Гамзатов, Дагестан не входил добровольно в состав России и добровольно из неё не выходит. Дагестан, будучи расположенным в перекрестье транспортных коридоров «Восток-Запад» и «Север-Юг», находится в условиях, допускающих диверсифицированное развитие экономики на основе выгодного интеграционного партнёрства, развивая не только реальные отрасли хозяйства, но и отрасли сферы обращения и услуг. В Дагестане могут быть возрождены финансово-инвестиционные центры обслуживания государств бассейна Каспийского моря, а также международной торговли и логистики.

Немаловажное значение имеет решение проблем формирования власти и институтов гражданского общества по критериям достижения служения власти обществу. К сожалению, в Стратегии РД-30 предусматривается сохранение существующей тенденции к созданию и прикармливанию структур институтов гражданского общества, угодных власти, превращая их в свои придатки. При этом наблюдается уничижительное отношение к возрождению структур гражданского общества, способных контролировать власть. Это препятствует осуществлению внешнего контроля деятельности власти.

Первую часть Стратегии РД-45 по времени реализации можно совместить с реализацией Стратегии РД-30.

Что касается второй части Стратегии РД-45, то, предполагая возможность достижения по мере реализации первой части благоприятных институциональных условий, начало реализации второй части может быть совмещено во времени со Стратегией РД-30 на этапе её завершения. По своей сути вторая часть Стратегии РД-45 должна представлять собой собственно программу социального и экономического развития. Методологические подходы к её разработке могут быть заимствованы из Стратегии РД-25. По многим заключениям специалистов высокого уровня компетенций она имела существенную научную и практическую обоснованность, была законодательно утверждённой, но в силу ряда субъективных причин не была реализована.