Суд идет, правосудие – ни с места

Утопили актами затопления

Этот конфликт в республике прошел все судебные инстанции. В первой – правота метнулась в одну сторону, в апелляционной – переместилась на другую, инстанция же кассационная (президиум ВС РД) вернула ее обратно. Теперь в Москве будут определять, кто кого.

По утверждению истца Ахмедаги Ахмед­агаева, его топили дважды – 4 июня и 4 июля 2013 года. В подтверждение этого он ссылается на акты обследования своей квартиры от  ООО «УО-8» за 5 июня и 5 июля 2013 года. Еще имеются акты проверки обеих квартир Госжилинспекцией за 18 июня 2013 года, а также протокол об административном правонарушении, согласно которому ответчик — хозяин квартиры на втором этаже — оштрафован на 300 рублей за незаконную перепланировку помещений.

И теперь  рассмотрим, как оценивает в своем решении эти документы судья Кировского райсуда столицы М. Г. Вагабова.

Акт от 5 июня 2013 года, как утвердительно говорится в этом вердикте, составлен директором ООО «УО -8» в присутствии свидетелей. Вот  на этой информации, на этих неверных подробностях  и кончается для него, ответчика  Тагава Тагаева, судья Вагабова как представитель правосудия.

В акте  вообще нет фамилии директора ООО «УО-8». А зам. директора Г. М. Алхасов, хотя и значится в списке под актом как участник проверки, не только не подписал его, но и приписал под ним, что отказывается от подписи, так как в этом мероприятии не участвовал.

Если судья относит слесаря и хозяина квартиры  к свидетелям, то осмотр, выходит, осуществлял один начальник участка без ведома  своего руководства. И при том   сделал это не столь открыто и  полно, как  требуется  при подобных конфликтных ситуациях. Ведь  комиссия в квартиру ответчика,  как он   утверждает, не заходила, а также  члены  комиссии   об   осмотре квартиры истца вообще не поставили его в известность. Во всяком случае факт, что подписи ответчика под актом нет. На эти нюансы судья  Вагабова не обратила внимание.

Другой акт от 5 июля 2013 года тоже в решении суда значится как составленный директором ООО «УО-8» в присутствии свидетелей.  И опять акт имеет ту же природу. Во всяком случае о присутствии  при исследовании квартиры   ответчика снова речи нет.  И вновь в акте подробное описание следов потопа в одной квартире и  исправности сантехнического оборудования  — в другой при  настойчивом утверждении ответчика, что ни этой проверки, ни этого акта он не видел.

А в решении Вагабовой, кстати, сказано: факт проведения данных проверок и составления актов ответчик в суде не отрицал.  Кому же тут верить: судье с   отрицанием  отрицания ответчика или ответчику, чье отрицание подтверждается материалами дела? Во всяком случае, как должен реагировать ответчик на такое правосудие, если не жалобой?

Судья Вагабова и  далее, кстати,  столь же тенденциозно касается  других письменных документов, фигурирующих в деле.

Отсюда и апелляционная жалоба ответчика,  которую судебная коллегия ВС РД удовлетворила и в выплате компенсации Ахмедагаеву отказала.

Небрежно и изящно по ошибкам

Но проблема проявилась в том,  что коллегия в своем определении не стала давать оценку тому, как доказывала  судья  Вагабова в первой инстанции факт затопления ответчиком истца. Она пошла другим путем – уцепилась за то, что истец в своем  заявлении ошибочно указал на то, что 4 июня  его квартиросъемщики  сами оставили краны в ванной открытыми. Судьи не стали разбираться в том,   насколько убедительно комиссия и вслед за ней Вагабова  установили то, от чего произошло затопление, коллегия сделала акцент на том, что квартиросъемщики  истца сами себя затопили.

И далее сюжет отмены решения суда первой инстанции обретает  некую изящность. Этот факт самозатопления позволяет коллегии сделать ход, после которого версия затопления рассыпается как карточный домик. Судьи  не без иронии заявляют, что при втором затоплении  квартиры №23 4 июля не может быть причинен ущерб, зафиксированный в акте, составленном за месяц до этого.  И, разумеется, все остальные детали конфликта коллегией подчиняются  этой своей оригинальной версии неправоты судьи Вагабовой. В частности, акт  инспекционной проверки, используемый Вагабовой как доказательство вины ответчика в затоплении 23-й квартиры,  по заключению коллегии,  лишь подтверждает факт переоборудования им кухни в жилую комнату и отсутствие там причин, от которых могло произойти затопление.

В итоге коллегия, указывая судье Вагабовой на нарушение правил исследования и оценки доказательств, сама допускает небрежность в оценке досадной ошибки истца о самозатоплении и на этом выстраивает свои выводы. Видимо, судя по  уровню такой грубой оценки чужих решений, в верховных судах на самом деле собрались юристы, которые,  исправляя ошибки других судов, увековечивают свои собственные.

И, как и следовало ожидать,  истец  Ахмедагаев с помощью неправильной  оценки судебной коллегией его  механической ошибки пытается  переоценить в свою пользу все  относящиеся к факту этого затопления документы.

От обезличивания фактов до веры на слово

Далее рецидив поверхностного отношения судей к рассмотрению дела продолжился. Самые главные судьи республики от президиума  ВС РД указали на необоснованный вывод  судебной коллегии  по поводу  самозатопления. И затем подробно и утвердительно  повторили слова истца о том, что ответчик, закрыв досками стояк, не давал определить, откуда течет вода. И это до тех пор, пока комиссия 5 июля при участии самого Тагаева не выявила, что он самовольно и неправильно отремонтировал трубу.

И в итоге  вывод судей в своем постановлении, что «с места соединения в течение нескольких месяцев в квартиру истца  протекала  канализационная вода»,  и соответственно оставление в силе того, как Вагабова, обезличив факты,  оценила акты от 5 июня и 5 июля.

Ответчик  же в своей апелляционной жалобе подчеркивает, что никакого затопления  из его квартиры из-за проведенной им перепланировки не может быть, так как кухонной канализации в его квартире нет вообще. Он ее со своего балкона провел по внешней стороне здания в подвал к общей канализации. Это, как утверждает  ответчик, исключает затопление указанных в иске помещений. О том, что эти коммуникации выведены наружу из квартиры,  он извещал судей изначально, а также говорил им, что в этом можно убедиться, побывав на месте.

Грамотностью – по своеволию

Надо отметить, что ни истец, ни ответчик не позаботились о том, чтобы принести в суд доказательства причастности или непричастности к затоплению тех, кто живет на третьем этаже. И еще:  то, что ремонт ответчик закончил к началу отопительного сезона 2012 года, он подтвердил письменно показаниями соседей. А о том, что после ремонта никаких дефектов не имелось, сослался на показания  сантехников УО-8. А почему нельзя было принести в суд подтверждение в виде документа или показаний о том, что кухонная  канализация через балкон  выведена из квартиры к общей канализации? Тогда, согласитесь, было бы гораздо больше шансов минимизировать небрежность судей в оценке фактов.

И все же, если теперь и ответчику судьи  поверят  на слово, то на этот раз победа, видимо, будет за ним. И наверняка истцу будет что обжаловать.

А весь этот сказ к тому, что если бы  судья Вагабова внимательно и объективно изу­чила документы по делу, прислушалась к ходатайствам проверить информацию  с выездом  специалистов на место, то, убежден, этот конфликт можно было разрешить мировым соглашением, сняв напряженность в отношениях соседей, каждый из которых со своей правдой  ныне готов дойти до Москвы.

А разгорается  этот конфликт  от разбирательства к разбирательству, согласитесь, больше  из-за уровня нашего правосудия, из-за того, как отметил один остроумный человек: суд идет, но только правосудие – ни с места.