Я бесконечно люблю свой народ

Когда я как мастер художественного чтения читала им стихи наших поэтов, они просили меня прочесть что-нибудь на родном языке: им казалось, что с таким пылом и жаром может говорить только национальная актриса. Но когда я говорила, что я русская, зал рукоплескал с удвоенной силой. Это было подлинное слияние двух культур и радость одного народа за другой народ.

За мою жизнь мне пришлось трижды завоевывать Дагестан поэзией. И три поколения схлынули из республики. Люди, которые так любили поэзию. И каждый раз мне надо было преодолевать – нет, не преодолевать: заново открывать слушателей и открываться им. Но слава Богу, осталось в Дагестане большое количество людей, которые знают поэзию через меня. Мы с поэтом С.Сущевским приехали сюда из Уфы в далеком 1969 году, потрясенные книгой Расула Гамзатова «Мой Дагестан» и остались жить навсегда. Я принесла в республику жанр сценического исполнения поэзии, художественного слова, принесла возможность слушать в течение двух –трех часов стихи великих поэтов – без развлекательного сопровождения музыкой, песнями, танцами. Если бы вы знали, как я счастлива от того, что делаю, и вижу, что это хорошо, это правильно! И вот я бегаю, организую вечер поэзии благодаря замечательным людям. Люди, зная мою любовь к стихам и понимая, что это такое, хотят, чтобы строки его поэзии — принадлежность каждого дагестанского народа – были, как подарок, отданы людям. Я хочу, чтобы кумыки гордились кумыками, аварцы – аварцами, даргинцы- даргинцами и другими поэтами, а все вместе гордились тем, что имеют принадлежность к дагестанской поэзии. Чтобы знали, что эта антология дагестанской литературы создана блистательным русским поэтом, дагестанцем Станиславом Сущевским. Я хочу сказать спасибо тем, кого видела, знала по жизни, организуя этот концерт. Мне пришлось повстречаться с теми, с кем давно не встречалась. Ах, как вы мне милы! Я знаю, что вы просто так не будете никого хвалить, даже здороваться не будете просто так — вы слишком гордые люди. Вы благодарите меня за жизнь, отданную Дагестану, тем самым поднимаете меня в моих глазах, — и я хочу еще многое сделать.

Вот живу своей обычной жизнью, захожу сегодня в парикмахерскую и спрашиваю у Мадины: Как дела? «Как могут быть дела, Фаина?! Замучили нас! Кому не лень — все разоряют бизнес людей, которые не хотят воровать, хотят своими усилиями зарабатывать. Если бы услышал нас новый президент и смог защитить от поборов». Я говорю ей какие-то невнятные слова, что говорят люди в таких случаях, и поэзия отходит на второй план. В это время раздается звонок из Аварского театра: «Мы просим вас заняться с артистами речью».

Прихожу в театр, к директору Мураду Хабибовичу. Он говорит о том, как хочет, чтобы его театр посещали разные люди, не только аварцы, о том, как сделать его достоянием всех. Но ведь было такое! Была Барият Мурадова, и мы ходили, чтобы насладиться ее искусством. И все было понятно, была понятна ее органика – она во всем: и в ее глазах, и в шутке, смехе. Пусть память о ней никогда не остынет!

Я захожу в свою дорогую филармонию. Там сидят девочки, мои милые девочки Ирина Нахтигаль и Зарифа Абдулаева. Я приглашаю их на встречу с поэзией, и они откликаются. Это они тащат воз классической музыки в разобранной, разрушаемой, грязной филармонии, которую нельзя назвать филармонией. Она никому не нужна. Человек должен жить в красивом месте. Когда он живет в разрухе грусть помещения приходит в душу музыкантам, певцам. А им надо жить новой жизнью, вбирая в себя новые непознанные истины.

Я сейчас привязана к М. Шейховой. Зачем она меня привязала, связала своей поэзией и не дает мне жить! Я останавливаюсь посредине комнаты и говорю: «Что же со мной происходит? Мне надо сделать её автономный концерт. Давайте сделаем, это так же необходимо! Она же декабристка. Она, только она смогла закричать на весь мир: «Подумайте о том, чьи вы сыны!», «Чума ли правит пиром, пир — чумой, Ваш дом – во тьме. Объявлена война селеньям, памяти, истории родной. Кто матерью рожден — не будет безучастен к судьбе земли своей». Это она сказала, а кругом — тишина. Да, я читаю стихи вызывающие — о ворах, о плутах, о тех, кто обкрадывает мою страну, кто приносит ей боль. И некоторые говорят: переусердствовала, слишком громко говорит о том, что плохо». Если мы не будем думать друг о друге, если мы не будем поддерживать друг друга, если мы не будем вытаскивать друг друга, мы погибнем.

А кто из нас будет говорить, что плохо? Вот я и подошла к главному. Надеюсь, кто прочтет этот опус, не станет меня ни в чем винить: мне 70 лет, и мне уже ничего не нужно. Все, что нужно: здоровье, жизнь — я отдала Дагестану. Моему Дагестану. Это народ, который я не просто люблю, а боготворю, потому что он — олицетворение остаточных человеческих возможностей. Можно с кем угодно говорить, здесь всегда у тебя есть роскошь человеческого общения.. Я бесконечно люблю свой народ.

Если кто- то думает, что мне привилегированно жилось, не дай Бог вам так думать. Обижали меня не хуже, чем вас. Просто у меня другие приспособления к жизни. Я быстро сбрасываю это нечто и думаю не об обидах. Увековечивать обидчиков в своей памяти — не слишком ли много чести? Я сейчас об опусе в Интернете, который прочла недавно, опусе о президенте. Так вот, анонимный автор, ты не дагестанец, ты никто. Ни стиля, ни ума, ни чести. Человек только пришел к власти и делает первые шаги. Ты думаешь, он не понимает, за что несет ответственность?

Я его помню с девяностых годов, помню, как мы в то время смотрели телевидение – 24 часа в сутки, потому что понимали: происходит развал государства, и с замиранием сердца ждали: неужели допустят? И Рамазан Абдулатипов, один из лучших дипломатов, правильно расставляющий приоритеты, предупреждал, что развал ничего не даст, он ратовал за сохранение лучшего, что есть в Советском Союзе. Нельзя с ним было сравнить ни Чубайса, ни Гайдара, ни других громких лжереформаторов.

И мы ожидали, что Рамазан Гаджимурадович займет свое место во власти, место, которое он заслуживал. И мы знали, что он знает Кавказ, регион, и мы сопереживали ему. И что было? Я не буду вникать в подробности, говорить о том, что знают все. Затерли, не пустили, отправили послом в Таджикистан.

Потом отправили ректором в институт культуры. И наконец правда восторжествовала. Есть правда, есть Бог. Он возвращается в Дагестан. Господа хорошие, я понимаю: адово время, мы кипим все в котле переживания. Времена, как писал Сущевский, такие, когда страшный суд давно закончен, а мы его ждем. Мы живем после страшного суда, и неужели не хватает просто сдержанности, элементарной дагестанской культуры, внутренней культуры, чтобы остановиться и сказать: «Нух битаги, Рамазан Гаджимурадович! В добрый час! А мы вам поможем. Скажите, в чем помочь». Ну давайте хоть один раз перестанем мелко и крупно кусать, злобствовать, ерничать, давайте дадим человеку сделать первые шаги, одуматься, оглядеться, что делать дальше. Ведь не ему это надо в первую очередь, а нам.

Вы, анонимный, который писал этот бред, унижая тем самым весь наш народ. Вы же не похожи на дагестанца. Вы не думайте, что я жду райского сада от завтрашнего дня. Нет, не превратится наша жизнь в такой сад. Я по — прежнему буду бегать за каждым отдельно взятым учеником и читать ему стихи. Я нормальный человек, и все понимаю. Не жду от Абдулатипова великих свершений, потому что это почти невозможно в этой стране. Но давайте так: хотя бы не гадьте ему посреди дороги.

Скажите, кому захочется в начале пути вырывать свое сердце и отдавать его нам, людям, когда со всех сторон тихо, громко, — а мы это уже проходили, – всякая нечисть начинает ставить подножки. Меня это так обескуражило. Я ждала, по скромности душевной, пока кто-нибудь ответит. Я прочла — и у меня такой бунт в душе… Что же ты перед нами шлагбаум ставишь? Он все время обращается к нам, он пришел наши болезни лечить, тяжесть на себя принимать — а вы смеетесь — смеетесь над лучшими, над верой и надеждами народа. Где эти авторы, которые пишут о нашей коррупции, воровстве, взяточничестве, без одних и тех же общих слов? И это в республике, где на каждом мусорном ведре написано: «Куплю материнский капитал». Вы туда, желтые журналисты, не заглядывали? Напишите адресно о тех, кто не дает малому бизнесу голову поднять, кто заставляет учителей идти на рынок и стоять на продувном ветру за торговыми рядами, а потом вся гинекология полна этими женщинами, вашими матерями, женами и сестрами. Когда вопросов море, неужели желтобрюхие сочинители не нашли, о чем писать?

… Я ждала, что кто-то ответит этому человеку и хочу извиниться перед президентом. Он — один из умнейших людей нашего времени, всего добившийся своим трудом и умом. Скольких людей, состоявшихся благодаря своему уму, оскорбил некто ничтожный! Оскорбил народ, ждущий не тех, кто за власть готов свой народ в быдло превратить, а своих достойных сыновей! Пусть он выйдет, автор анонимного опуса. Я, женщина семидесяти лет, бросаю тебе перчатку! Выйди со мной на ринг, выйди на телевидение, чтобы народ посмотрел на тебя, и я начну тебе рассказывать, о чем тебе забыла сказать твоя мама.

Я знаю, что господину Абдулатипову адвокат в моем лице не нужен. Я обращаюсь к тебе ради себя – это я хочу быть человеком. Это тысячи и тысячи таких, как я, хотят ответить тебе, потому что у них есть достоинство и честь. Я хочу быть не адвокатом, а человеком, который, понимает гнусность твоих интересов и не позволит безнаказанно глумиться над нами, над нашим желанием жить по-человечески, уважать человека, который пришел что-то сделать.

… Вот моя жизнь. Я не собираюсь ее менять на Москву, где живет мой сын, на Прагу, где живет моя сестра. Меня устраивает все. Прежде всего, устраивает притягательный менталитет дагестанцев, ни на кого не похожих, гордых, аристократически сдержанных, своенравных и удивительно добрых. И когда ты всю жизнь прожил в окружении таких людей, естественно, все тебе кажутся не такими. Я не говорю «хуже» — просто не такими. И только в Дагестане я ощущаю себя удивительно хорошо, как будто с расправленными крыльями. Именно это мой дом. Но здесь мы говорим о чем угодно, только не о главном. Любая нация может жить, только находясь в замечательных отношениях друг с другом, уважая, любя друг друга. Ведь мы — дети Бога, и вряд ли он нас сюда прислал, чтобы мы таким способом вели себя, господа хорошие. Душа кричит в каждом из нас. Каждый из нас хочет, чтобы все было хорошо не только дома, но и в стране и республике. Так устроен нормальный человек. Мы живем в обществе. Оно питается нашими добрыми, хорошими делами. Оно должно подпитываться, как кроветворная система, нашими хорошими чувствами и мыслями, делами. Дагестан для меня – одна семья. И когда в ней нарушаются вековые незыблемые традиции, мне больно. Больно, что в трудный час мы не можем объединиться и помочь своей республике. Неужели правда — «Кавказский дом разрушит не чужой…»

«Отчизна с вами у меня одна. Но кто над ней склонился с состраданьем? Будь проклята сыновняя орда, Что мать свою сдала на поруганье Раздорам, алчности, на власть меняя честь, На зависть ум. И мертвых душ не счесть, Чье тело здесь и хищно, как пиранья. …Отчизна с вами у меня одна».

Вот, высказалась, и может не только мне легче станет. Я обычный человек, актриса. Верю, у нас будет новый день, а у наших детей – будущее.

С праздником вас, с великим Наврузом, дорогие мои дагестанцы! Пусть в каждом доме будет хлеб, пусть в каждом доме будет смех, всем нам крепкого здоровья и доброты. Всегда ваша Фаина Графченко.