Амазонка

 — Ты, наверное, смеешься?

— Напротив, я очень сожалею. Из-за него у наших пушек часто выходят из строя оси, соединяющие колеса. Ведь наш ЧТЗ идет со скоростью 8 км, а американский — более 20 км. Вот и не выдерживают наши красавицы такой скорости. Потому-то мы так часто и делаем привалы.

Тут как раз раздалась команда: «Перекур! От пушек далеко не отходить. Моторы тягачей заглушить. Вдоль колонны выставить патруль!»

— Я понимаю так: если привал, то обязательно должны нас покормить, — сказал ефрейтор Малфыгин. — Куда смотрит наш уважаемый старшина Опанасенко?

— А я смотрю на твое пузо, которое напоминает живот женщины на седьмом месяце беременности. 

Слова старшины вызвали смех. Но ефрейтор Малфыгин не заставил себя ждать с ответом:

— Солдат без пуза, что комната без мебели — никакой привлекательности.

— Зато у тебя, — сказал старшина, — дюже привлекательный вид.

Эти слова потонули в новом взрыве хохота. И, что интересно, громче всех смеялся сам Малфыгин. В разгар веселья к нам подошел командир батареи капитан Задубровский: 

— В честь какого события веселимся?

— Да вот, наш самый худой солдат Малфыгин требует, чтобы на каждом привале ему подавали обед из трех блюд. 

— Законное требование, если бы он находился в откормочном совхозе.

Снова — хохот.

Время привала прошло. Оси пушек остыли, и поступила команда двигаться вперед. И вдруг мы увидели, как в нашу сторону на лихом боевом коне скачет девушка. В седле она сидела — загляденье!

— Настоящая амазонка! — выразил общее восхищение Малфыгин.

— Кто тут у вас старший? — сказала наездница, спешившись с коня.

— Это смотря по какой линии. По женской части — ефрейтор Малфыгин. По лошадиной — бывший врач, сибиряк Николай Пушкин.

— Я вижу, что попала в часть остряков-самоучек.

К нам снова подошел комбатареи капитан Задубровский и, ничего не говоря, подбежал к наезднице и крепко обнял ее. Мы все стояли с открытыми ртами.  

— Я думал, что вы сейчас опять будете сыпать остротами, — сказала девушка. — А вы, оказывается, настоящие джентльмены. А чтобы удовлетворить ваше любопытство, скажу кратко: мы с вашим командиром вместе учились в Московском институте геодезии и картографии. После окончания попросилась на фронт. И вот я сегодня командир отдельного армейского разведдивизиона, который придан вашей бригаде­, звание майор…

Она еще не успела закончить, как раздались аплодисменты…

Был обычный день войны. Где-то стреляли пушки, минометы, пулеметы. Наш майор, назовем ее Светланой Морозовой, решила с группой топографов выйти на рекогносцировку местности, чтобы установить координаты наших огневых позиций. Не успели теодолит поставить на штатив, как вблизи нас разорвалась небольшая мина, осколком которой была ранена Светлана. Мы оказали ей первую возможную помощь и на самодельных носилках довезли в батарею, а оттуда — в госпиталь.

Долго ее не было в нашей бригаде, но когда она вернулась после выздоровления, мы ее встретили как родную.

Кончилась война, оставшиеся в живых демобилизовались, и, естественно, связь с ней я потерял. Но она как отличный офицер дала повод, чтобы вспомнил ее в своей рубрике. И я, как мог, это сделал.