Професси­ональная месть?

Убеждаешься в этом в очередной раз, изучая материалы дела Тагира Рагимова, бывшего начальника Управления отделения Пенсионного фонда по РД в Табасаранском районе. Работы Рагимов лишился после того, как начальство решило приравнять его временную нетрудоспособность к прогулам. Ни соответствующие документы, подтверждающие болезнь, ни медицинские справки, ни факт выплат по «больничному», произведенных бухгалтерией, не возымели в суде никакого действия в качестве оправдания отсутствия Рагимова на работе. Его начальство сочло необходимым довести начатое до конца – уволить, невзирая на неопровержимые доказательства правоты своего подчиненного.

Подчеркнем: все суждения несут исключительно оценочный характер.

История не без предисловия. В свое время Тагир Рагимов стал кандидатом на выборах главы Табасаранского района, чем расстроил планы то ли своего начальства, то ли людей, пожелавших через руководство Рагимова повлиять на его решение возглавить муниципалитет. По утверждению обратившегося в редакцию уже бывшего начальника УОПФР по РД в Табасаранском районе, отказ проявить лояльность, снять свою кандидатуру напрямую повлияли на его дальнейшую судьбу и профессиональную карьеру.

Ослушавшись влиятельных людей, Рагимов по сути сам себе подписал приговор. Месть сильных мира сего не заставила себя долго ждать, и тут нет ничего необычного. Гораздо большего внимания заслуживают сам судебный процесс, действия сотрудников прокуратуры РД, устраивающих неоднократные проверки подлинности медицинских справок Тагира Рагимова. Под предлогом проведения подобных мероприятий суд неоднократно откладывался, что, по мнению истца Рагимова, давало своего рода карт-бланш стороне защиты ответчика – Пенсионного фонда Дагестана.

«Судом первой инстанции неоднократно и беспричинно откладывались судебные заседания, тем самым ответчику предоставлялось время, чтобы с помощью прокуратуры найти псевдодоказательства моей виновности в нарушении трудовой дисциплины, – говорит Рагимов. – При этом суд не принял наши доводы о том, что при проведении прокурорской проверки не был опрошен врач, подписавший указанную справку, не исследованы печать и штамп, проставленные на справке. Данные о проверке прокуратурой подлинности справки как документа, выданного ГБУ РД «Поликлиника №2», в письме прокуратуры не содержались, как и не указывалось на то, что эта справка является подложным документом».

Сведений о прохождении Рагимовым медицинского обследования в поликлинике на 31 января 2020 года в учреждении здравоохранения не оказалось. Поясним, в этот день Рагимов после лечения на дому должен был выйти на работу, но, почувствовав серьезное недомогание, вновь обратился к медикам за помощью, а его начальство сочло подобную вольность прогулом и нарушением трудовой дисциплины. Очередной больничный был открыт только 3 февраля 2020 года, после выходных дней. При этом у самого Рагимова на руках справка, заполненная врачом поликлиники №2 в Махачкале, датированная как раз 31.01.2020 года – день, ставший злополучным для истца, отнюдь не по его вине (на снимке).

То, что справка не прошла регистрацию в книгах учета поликлиники (если таковые вообще имеются), не свидетельствует о необоснованности выдачи ее Рагимову. То есть письмо прокуратуры, на основании которого суды не приняли во внимание справку о диспансеризации истца, является, по мнению Рагимова, недопустимым доказательством, которое в силу ч. 2 ст. 55 ГПК РФ не имеет юридической силы и не может быть положено в основу решения суда. Следовательно, представленные ответчиком данные об отсутствии медицинских документов о диспансеризации истца не должны были приниматься во внимание судами для принятия решения.

Отсутствие документации по диспансеризации Раги­мова в указанный день свидетельствует о ненадлежа­щей организации хранения медицинских документов

Сложно не согласиться с Рагимовым, справедливо высказывающим возмущение: отсутствие документации по его диспансеризации в указанный день свидетельствует о ненадлежащей организации хранения медицинских документов в учреждении здравоохранения. Однако подобное упущение никоим образом не должно мешать реализации пациентами своих прав. Если считать иначе, то опыт открытия истцом «больничного» ставит перед другими необходимость выбирать – следить за здоровьем, но рисковать остаться без работы, или наплевать на самочувствие, но не лишиться заработка.

Заслуживает внимания и еще одно немаловажное обстоятельство, сыгравшее на руку стороне ответчика. Судебная коллегия, указывая в своем определении, что содержание справки от 31 января 2020 года не согласуется с объяснениями истца Рагимова, не учла, что пациент не должен нести ответственность за непрофессиональные действия медработника. Надлежащее заполнение медицинс­кой документации и регистрация являются обязанностью сотрудников лечебного учреждения, но никак не пациента.

В очередной раз убеждаемся в том, насколько непрофессионализм и незнание медиками азов собственных обязанностей становятся причинами для коверкания судеб людей.

Сейчас вот о чем. Согласно ч. 3 ст. 45 ГПК РФ, прокурор вступает в гражданский процесс и дает заключение по делам о выселении, восстановлении на работе, о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью, а также в иных случаях, предусмотренных законом. Указанными нормами права не предусмотрено наличие у прокурора полномочий по проведению проверки доказательств, представляемых сторонами в суд по рассматриваемым гражданским делам, тем более по обращению одной из сторон рассматриваемого судом спора.

В соответствии с законом, сторона должна представлять доказательства, а в случае невозможности сделать это – обратиться в суд за содействием в добыче доказательств. Исследования и оценка доказательств по гражданскому делу осуществляются только судом, а не прокуратурой во внесудебном порядке. На этом обстоятельстве мы тоже просим читателя заострить внимание. Мы вернемся к нему в конце публикации.

По мнению Рагимова, действия прокуратуры Дагестана, организовавшей по просьбе стороны ответчика проверку справок истца – неполную и необъективную – свидетельствуют о превышении прокуратурой своих полномочий в рамках гражданского дела и грубом нарушении основополагающего принципа гражданского судопроизводства – состязательности сторон, закрепленного в ч. 3 ст.123 Конституции Российской Федерации.

Фактически вывод суда о совершении истцом прогула основан на целенаправленном и безосновательном отклонении судом всех представленных истцом доказательств уважительности отсутствия Рагимова на работе 31 января 2020 года. При этом ответчиком никаких доказательств, подтверждающих прогул истца, не представлено вообще, не опровергнуто ни одно доказательство истца. Ответчику, как считает Рагимов, и не нужно было стараться этого делать, поскольку за него с этой задачей достойно справлялись суды и прокуратура РД.

P.S. Заказной характер самого процесса и заранее вынесенное решение, по мнению Рагимова, настолько явно проявляются, что их можно считать частью профессиональной мести, учиненной некими людьми, попросившими Рагимова некогда снять свою кандидатуру с выборов. И если бы применение подобной тактики использовалось без привлечения органов прокуратуры и уж тем более судебной системы – гарантов защиты прав и свобод граждан, то мы бы и не обратили пристального внимания на рабочие отношения внутри одного из учреждений республики. Но Фемиду попросили закрыть глаза на неопровержимые доказательства невиновности истца не в знак ее непредвзятости, а в угоду интересам одной из сторон, посчитавшей вполне возможным вершить правосудие собственной формации.

Как уже было сказано, исследования и оценка доказательств по гражданскому делу осуществляются только судом, а не прокуратурой во внесудебном порядке. И то, что прокуратура занялась ими, невзирая на отсутствие подобных полномочий, наводит на определенные мысли. Кстати, избирательность в процессе изучения прокуратурой представленных фактов для нас, журналистов «Дагестанской правды», тоже вполне очевидна. Почти два года наша газета ждет реакции на публикацию о приобретении «левых» справок на получение водительского удостоверения. Журналист «ДП», готовивший статью, беспрепятственно приобрел их, не проходя никакого обследования. Уж в таких-то вопросах точно следовало бы быть гораздо активнее, учитывая аварийность на дорогах.

Очередное же проявление непрофессионализма медицинского персонала в который раз диктует необходимость тотального проведения­ Минздравом республики квалифика­ционных экзаменов. Аттестация кадрового состава системы здравоохранения Дагестана назрела давно, о чем наша газета говорила неоднократно. Но у руководства профильного министерства закрывать глаза на неудобные моменты получается не хуже, чем у той же Фемиды. Процессы, при которых судьбы людей ломаются, а репутация человека чернится, стали­ обыденностью. И на самом деле стано­вится страшно, когда общество свыкается с подобной действительностью.

… На решение Табасаранского рай­онного суда РД и апелляционное опре­­деление судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда РД Тагир Рагимов подал кассационную жалобу в Пятый Кассационный суд общей юрисдикции Пятигорска. С просьбой отменить предыдущие решения, согласно которым сотрудника, исполнившего все обязательства перед работодателем в полном объеме, обвинили как раз в неуважении к нему…

Если под неуважением понимать непослушание в вопросах, не имеющих ничего общего с профессиональной деятельностью, тогда – да: Рагимов виноват по всем статьям. Отстаивание им собственных интересов в ходе выборной кампании, как считает Рагимов, стало костью в горле для определенного круга лиц, имеющих инструменты для воздействия на органы прокуратуры и судебный институт. Воспользовавшись ими, люди попирают любые принципы неприкасаемости правосудия и невозможность влиять на его ход.

Надеемся, что судебная коллегия в Пятигорске учтет все это.