Расстрелянное счастье

По прибытию на место было установлено, что в доме находится разыскиваемый Джамал Устарбеков. Керимов, расставив своих людей, оцепил дом и предложил всем находящимся в доме выйти, бросить оружие и сдаться. Однако Устарбеков не только не сдался, но и сделал заложниками жену и ребенка, угрожая в случае штурма со стороны силовиков убить их. Тогда Керимов, понимая всю серьезность ситуации и то, что преступник не идет на контакт с властями, решил начать с ним переговоры. Для большей эффективности к переговорам допустили мать и дядю Устарбекова. Но и их попытки вразумить сына и племянника, позволить его супруге с ребенком выйти из дома, а самому сдаться были тщетны — разумом Устарбекова руководили иные силы извне, дающие смертоносные указания, нежели сыновья любовь и почтенье. Находившаяся в нескольких метрах от сына, разделенная от него лишь входной дверью мать стояла и плакала от своего бессилия.

И вдруг окно комнаты, в которой находились заложники, резко отворилось, и из него выпрыгнул сам экстремист, открыв огонь по тем, кто стоял за дверью. Мог ли он в тот момент не понимать, что там находились его родные, только что с ним переговаривавшиеся?! Конечно, нет! Однако то ли страх за свою жизнь, то ли фанатичная верность якобы религиозным идеям взяла верх над его разумом и любовью к самому дорогому человеку — он открыл стрельбу именно в том направлении, где находились его мать, дядя и несколько сотрудников милиции, возглавляемых Абдулхакимом Керимовым. Мгновенно оценив сложившуюся ситуацию, Абдулхаким Умарович собою прикрыл обливающуюся слезами женщину. И он не мог поступить иначе!

26 лет «медового месяца»

История любви Абдулхакима и Гилянханум началась с того дня, когда совсем еще юная Гуля прекрасной невестой переступила порог дома Абдулхакима и единым медовым месяцем пролилась по всей их совместной двадцатишестилетней супружеской жизни. 

Молодая чета Керимовых стала эталоном семейных отношений для всех, кто с ними был знаком. Не иначе, как «Хокин» называла она своего любимого мужа. Теперь она и не помнит, почему именно так его назвала, но по-другому уже не обращалась к нему, считая, что не может вот так, как все, называть его Абдулхакимом! Познавшие друг друга с раннего детства, они настолько быстро слились воедино, сплелись узами любви, что, казалось, ничто извне не сможет не только разрушить, но даже слегка помешать их счастью.  

Керимовы всегда и на все дружеские вечеринки ходили вместе, были душой любой компании. Абдулхаким очень любил танцевать, и любое торжество, сопровождаемое музыкой, не обходилось без  коронного номера в исполнении Хокина и Гули — осетинского танца.  Рассказывая об этом, улыбка на несколько секунд осветила лицо Гули, она выпрямилась, вскинула голову и подняла подбородок, словно готова встать со стула и, раскинув руки, пройтись по комнате в ритме осетинской лезгинки… И вдруг, словно пронзенное кинжалом, сердце сжалось в груди так, что, еле переводя дыхание, женщина скрючилась, молча обливаясь слезами, хлынувшими из мгновенно потускневших глаз. И только позже сквозь всхлипывания можно было с трудом разобрать ее слова: «Больше никогда не станцую я наш танец. Он умер вместе с тобой, мой дорогой…».

Зимняя сказка  на Тарки-тау

«Я двадцать шесть лет жила в сказке, о которой мечтает каждая девушка, выходя замуж. Мой Хокин был и до конца своих дней оставался романтиком. Как-то он приехал поздно с работы, дети уже спали, а я никогда не ложилась спать, пока он не приедет. И вот он заходит домой и говорит: «Я проезжал по Тарки-тау и выехал на лесополосу. Там сказочная красота, пушистый снег лежит на земле и  деревья окутал, а небо ясное усыпано звездами, и луна все освещает! Такая красота! Буди детей, погуляем по лесу!».

Как только мы предложили детям эту ночную прогулку, они вскочили и в считанные минуты собрались. Мы вернулись через часа два домой, замерзшие, уставшие, но такие счастливые! Для детей он был самым лучшим другом. Иной раз придет утомленный с работы, а Умар, вдруг возьми и скажи: «Пап, так сильно шашлыки хочу!». Ну разве мог он отказать сыну, который носит имя его любимого и рано ушедшего из жизни отца?! 

Приучал жить без него…

С октября прошлого года Абдулхакима Керимова назначили исполняющим обязанности начальника ОВД по Бабаюртовскому району. Первый месяц для Гилянханум стал самым тяжелым — она не привыкла засыпать, пока Абдулхаким не придет домой, она не накормит его, не поделится событиями прошедшего дня, не послушает о том, что беспокоит любимого человека.

И все же даже вдалеке друг от друга Керимовы были вместе. Каждое утро Абдулхаким звонил жене с тем, чтобы разбудить ее и пожелать прекрасного утра. Ближе к обеду также звонил, чтобы узнать, как дети, кто чем занят. А по ночам отправлял лирические смс, которые она читала и сохраняла в своем телефоне, часто перечитывала.Выходные дни для Гули становились праздничными: с самого утра она начинала готовиться к его приезду, а к вечеру от изобилия его любимых блюд на столе не оставалось места. 

И все же для Керимовых эта частая разлука была в тягость, она просила забрать ее с младшими детьми к себе в Бабаюрт. Он пообещал, что в скором времени обязательно найдет квартиру, достойную его семьи, и перевезет их. А последнюю новогоднюю ночь они встретили более чем романтично. Абдулхаким прислал за своей Гулей машину, весь вечер они ходили по гостям, познакомил ее со всеми, с кем по службе и дружбе общался сам. И самое приятное для женщины было то, что жены всех его друзей заочно знали о ней — неудивительно, ведь он всегда только о ней и говорил. Могла ли в ту новогоднюю ночь она даже подумать о том, что жить им вместе осталось всего двадцать шесть дней?

Последнее сообщение

С самого раннего утра четверга 27 января Гилянханум уже, как и было заведено, поговорила со своим «Хокином», еще раз поблагодарила за ночное сообщение, в котором он называл ее «холодной водой в знойный летний день, лекарством от всех болезней».

Уже ближе к одиннадцати часам она активно принялась за хозяйство. Уже через пару часов все стало валиться из рук. Женщина несколько раз начинала свою работу снова, но так и не смогла довести ее до конца. Вдруг начались звонки родных с какими-то дежурными вопросами, во дворе стали собираться близкие родственники, шепотом переговариваясь между собой. Почувствовав неладное, она стала просить сказать, что происходит. Ей сказали, что в Бабаюрте идет спецоперация, в которой ранили Абдулхакима.

… И лишь свернув в сторону дома, увидев толпы сельчан, Гилянханум поняла, что ее Абдулхаким больше никогда сам не переступит порог родного дома, больше никогда его сыновья Шарапутдин, Умар и Нурбек, дочь Зумруд, внуки не смогут слышать его веселый смех, слышать его голос… И лишь только в воспоминаниях, фотографиях, видеосъемках, снах он снова будет со своей семьей.

Две матери оплакивают своих сыновей — и та, что чуть не погибла от рук собственного сына, и та, чей сын ценою собственной жизни спас чужую мать. Две жены остались вдовами — и та, что, обезумев от страха, стояла под направленным на нее дулом автомата собственного мужа, и та, что больше никогда не увидит направленного на нее пылающего любовью взгляда самого дорогого мужчины. Вот так, в одночасье, безумство Устарбекова и благородство Керимова осиротили их дома, облачив самих женщин в траур.

Послесловие редактора отдела силовых структур «ДП» Абдурахмана Магомедова

Абдулхаким был частым гостем в отделе силовых структур «ДП». Будучи сотрудником ГИБДД, он переживал каждое ДТП как личную драму и делал все, что в его силах, чтобы избежать трагедии. Когда я услышал, что он погиб, позвонил его друзьям: может, это ошибка? Нет, сказали мне, он всегда был такой, всегда шел впереди и принимал удар на себя…

Я как-то рассказал Абдулхакиму, что иногда, поднимаюсь на Тарки-тау, на его с детства любимую гору. «Как-нибудь пойдем вместе», — пообещал он.

Не мог тогда «Хокин» знать, что где-то ходит некто Устарбеков, который осмелится выстрелить в чужое счастье. А на Тарки-тау остались его следы. По ним будут ходить его дети. И те, кто умеет ценить благородство и мужество.