В Китай, к доктору Джи

Обидный анекдот. Я бы сказала, глубоко задевающий патриотические чувства . Но если вдуматься, тот турист нам даже польстил. Китаянка Гуо Синь Джи вряд ли с ним согласилась бы.

О ней мы узнали в 2008-м, когда г-жа Джи приехала в Россию и встретилась с председателем Комитета Совета Федерации по социальной политике В.А.Петренко. Гуо Синь Джи вот уже двадцать лет возглавляет Реабилитационный госпиталь для  детей, больных ДЦП, в г.Тайюань (провинция Шаньси). За это время ей удалось создать уникальную систему лечения, основанную на сочетании традиционной китайской и западной медицины. Ее достижения получили международное признание и отмечены премией Всемирного Фонда мира ООН.

С г-ном Петренко они обсудили программу лечения наших детей,  страдающих этим недугом, в Китае. Комитетом эта программа была одобрена.

Еще бы — в России, по последним данным, более 60 тыс.детей до 15 лет объединены страшным диагнозом. Если же взять и тех, кто старше, получится не меньше 1,5 млн.человек. А самый большой процент больных ДЦП на душу населения приходится на Дагестан.

Когда задумаешься об этих цифрах, становится не по себе. Как случилось, что наша республика стала лидером в печальной статистике? Не мне судить о медицинском аспекте этого явления. Но даже с позиции обывателя очевидно — мы утратили свои позиции «поставщика» здорового поколения. Не потому ли, что наши неграмотные предки, суеверные и «темные», с большей ответственностью относились к деторождению? Бабушка вспоминала, что на все их селение был только один хромой ребенок. А уж о прикованных к постели с рождения и не слыхивали. Она любила повторять: не желайте мальчика или девочку — желайте полноценного ребенка.

А сегодня наблюдается какое-то поверхностное отношение к продолжению рода. Иначе откуда бы эти выражения: «строгать детей», «завести ребенка» (будто он рыбка в аквариуме), «дурное дело — нехитрое» и т.п. Вот посулило государство денег — и кинулись в массовом порядке рожать. А врачи бьют тревогу. Редко кто из беременных не страдает той или иной патологией. И это в ХХI веке, это мы — образованные, культурные. Об экологии я вообще молчу. Не хочется, чтобы меня сочли циничной, но не разумнее ли было бы направить хоть малую толику этих денег, предназначенных для подъема демографических показателей, на оздоровление будущих  мам и младенцев?

Никогда не забуду остановившийся взгляд женщины, с которой я находилась в одной палате роддома. У нее родился мальчик с врожденным дефектом. Она все время молчала, а мы — трое ее соседок по палате — чувствовали себя виноватыми, что наши дети — здоровы.

Больной ребенок — это тяжкий крест. У меня не повернется язык осудить тех, кто отдает такого ребенка в интернат. У них душа превращается в выжженную пустыню. А те, кто взваливает этот крест на себя и несет всю жизнь, достойны преклонения. Столько самоотверженности требует такое решение.

Вот только одна семейная чета Гаджи и Маржанат Алиевых. Их дочери Асе поставили диагноз — детский церебральный паралич. С тех пор уделом родителей стали тревожные дни и бессонные ночи, нескончаемые поездки по клиникам. Шесть лет (именно столько Асе сегодня) вторым домом для нее был Московский научно-исследовательский институт педиатрии и хирургии. Но девочка все равно едва поднимала голову, не владела руками. Гаджи и Маржанат не сдавались. А когда осенью 2008 года услышали о том, что в Дагестан приехала врач Гуо Синь Джи, для них будто распахнулось окно в солнечный мир. Но одной инициативы со стороны китайской «волшебницы» было бы мало. По самым скромным подсчетам, на лечение и пребывание в госпитале нужно 12 тысяч долларов. Для Алиевых сумма неподъемная, впрочем, как и для большинства дагестанских семей. Какова же была их радость, смешанная с изумлением, когда они узнали, что платить ничего не надо. Член Совета Федерации от РД Сулейман Керимов взял на себя все расходы. Он осчастливил не только родителей Аси, но еще многих, чьи дети больны ДЦП. На его средства отремонтировали госпиталь в г.Тайюань. С осени прошлого года 66 детей в два приема прошли там курс лечения. В эту группу вошла и Ася Алиева. Вместе с детьми и их родителями в Китай отправились семь врачей — невропатологов. Их направили для стажировки. Три месяца дагестанские ребятишки лечились у доктора Джи. Здесь же родителей обучали  приемам лечебного массажа, проводили с ними консультативные занятия. Объясняли, как помогать своему ребенку. Напоследок каждому подобрали индивидуальное медикаментозное лечение и снабдили нужными лекарствами.

Сегодня уже можно констатировать, что результаты — налицо. Пока не убедились в этом, работники благотворительного фонда «Данко», занимающиеся оформлением документов и всеми остальными организационными вопросами, не давали никаких интервью. Да и сейчас, как ни проси, не хотят, чтобы их имена мелькали в прессе. — Кому надо — нас знают, — говорят  они.

Для нас главное, что люди поверили в чудо, воспрянули духом. У большинства детей заметны изменения. Я сама убедилась, что их знают. Пока мы беседовали, не переставая раздавались телефонные звонки. Их офис похож на штаб. Здесь аккумулируется информация из всех районов и городов республики. Сюда приводит людей Надежда.
Большинство пролечившихся детей  из сельской местности — Тарумовского, Гергебильского, Цумадинского, Кизлярского, Табасаранского районов. Есть мальчики и девочки из Махачкалы, Дагестанских Огней, Дербента. Но ни одного «блатного». Отбирали, рассказывают они мне, буквально методом тыка, по спискам. Но вот на этот раз предпочтение будут отдавать сиротам, в том числе и из детских домов, и детям, у которых одна мать либо один отец.

В прошлый раз в группе было только трое сирот. Но в нынешнем сентябре их будет большинство, поскольку и Минздрав стал помогать в благотворительной акции. Конечно, с сиротами гораздо больше хлопот (необходимо, чтобы ехали няни). Но когда еще детишки из приютов получат возможность поправить свое здоровье?  Полетят в группе также медработники, переводчики и… повара. Практика показала, что китайская кухня нашим не подходит.

Изначально программа так и ориентирована — на сирот. Но есть еще одна причина, по которой им отдают ныне предпочтение при отборе. Пребывание в Китае некоторые родители расценили как возможность заняться коммерцией. Загружались под завязку, так что вылет самолета пришлось задержать на час. В своем предпринимательском раже так увлеклись, что о детях забыли. А находись они рядом с ними, выполняй все предписания врачей, прояви самоотверженность — эффект был бы еще больше.

Понятно, что китайское изобилие и дешевизна им глаза затуманили. Но это же их кровиночки, их малыши. И такой шанс выпал! Да, не хочется упрекать тех, кто и без того жестоко наказан судьбой. Но вот передо мной сидят две женщины — одна из них совсем юная. И срывающимся от сострадания голосом говорят о чужих больных детях. За счет личного времени, бескорыстно, они помогают вытащить их из немощи и боли.

А кого-то из чиновников хватило на то, чтобы, глядя в их глаза, полные боли за наших детей (они ведь все наши), процедить: «Благотворительность — не в моей компетенции».
… В сентябре из аэропорта Махачкалы поднимется в небо самолет, везущий драгоценный груз — веру в чудо, — и возьмет курс на Китай.