Люди, танцующие сердцем

Артист балета

Вечерами Ибрагим приходил во Дворец культуры, что располагался в Каспийске, занимался в танцевальном кружке. Тогда, в 1958 году, ему было лет двадцать. Как-то вечером сюда пришли двое мужчин, внимательно наблюдали за репетицией. Как позже выяснилось, одним из гостей был Танхо Израилов.

– Мы репетировали, когда меня пригласили в кабинет директора, – вспоминает Ибрагим. – Посетители говорят: «Мы организуем государственный ансамбль народного танца «Лезгинка». Набираем людей. Хочешь в нем танцевать?» – поинтересовался один. «Сколько ты получаешь?» – спросил другой.

В ту пору мой друг работал на машине скорой помощи, получал 70 рублей. «90 рублей тебе дам, приходи работать в ансамбль. Подумай», – предложил Израилов. Особого желания у Ибрагима не было. Но, когда гости ушли, ребята и девушки, узнав о предложении, наперебой стали убеждать: «Очень трудно туда попасть. Иди, не отказывайся». Он и согласился.

В назначенное время Ибрагим пришел в филармонию. Танхо Израилов тут же отвел его в отдел кадров. «С сегодняшнего дня он работает у нас в «Лезгинке», – говорит начальнику отдела. «Танхо Селимович, мы уже набрали людей». – «Я сказал, запиши этого человека», – отрезал Танхо.

Первый состав «Лезгинки»

Уже на следующий день Ибрагиму выписали удостоверение артиста балета, поселили в общежитии. Занятия тогда проводились в Пограншколе (ныне ДГПУ). Днем и ночью занимались танцами. А по вечерам приходил Танхо, наблюдал. Если ему не нравилось, говорил: «Остаешься до утра».

Затем были поездка в Москву на Декаду литературы и искусства Дагестана в 1960 году, гастроли по Советскому Союзу и за рубежом.

– Нас везде очень тепло встречали, – вспоминает Ибрагим. – Коллектив не менялся, люди работали по 5-10 лет, а некоторые и до пенсии. На улице нас узнавали. Это потрясающее время, теплые воспоминания. Три года я танцевал в «Лезгинке», пока в Уфе не предложили организовать ансамбль.

Но Ибрагима ждало и другое творчество, рассказывающее о великом мастере танца.

Забытое кино

Оператор Чон Нин Гу Северо-Кавказской студии кинохроники снял в 1990 году короткометражный фильм «Двойной портрет» о моем друге Ибрагиме. Узнав об этом, я нашел ленту в архиве Фонда кинофотохроники в Красногорске Московской области, сделал заказ в Интернете. И вот через 27 лет Ибрагим впервые увидел оцифрованный фильм.
Лента рассказывает о кино­операторе из Махачкалы Ибрагиме Алиеве, который в 80-е годы прошлого века снял фильм «Маски Джамалутдина», получивший на Всесоюзном фестивале любительского кино диплом I степени. Голос за кадром рассказывает, что «с Джамалутдином Муслимовым Ибрагим впервые встретился на празднике первой борозды в высокогорном ауле Чукна. Личность Джамалутдина, его увлечение народным танцем поразили молодого кинематографиста.

«Маски Джамалутдина» – не первый его фильм, получивший признание, но именно он стал поворотным моментом в творческой биографии и жизни героя картины. После многолетнего забвения народному артисту республики Джамалутдину Муслимову предложили работать балетмейстером в ансамбле песни и танца «Дагестан». Так творчество и вдохновение одного человека дает импульс другому, чтобы послужить началом чего-то нового.

Виртуоз сцены

– В конце 80-х годов мы получили заказ от ВЦСПС, Союза кинематографистов – снять документальный фильм о творческих людях, – рассказывает Ибрагим. – Руководитель клуба кинолюбителей Дагестана Магомед Пикиев предложил мне выбрать героя будущего фильма. В Министерстве культуры республики мне представляли одного, другого, третьего… Когда я назвал фамилию Муслимова, сразу возник вопрос: «Почему именно его? Лучше молодых снимай». Проигнорировав недовольство, я пошел к Муслимову.

В его доме Ибрагим рассматривал маски, которые Джамалутдин придумывал для разных танцев, по-новому открывал для себя человека, за творчеством которого следил с детства. Это был немногословный человек.

Кинематографист поинтересовался, с чего начинается день мастера сцены. Сын рассказал, что отец по утрам бегает на Тарки-Тау.

– Поднимаюсь я на следующее утро на гору, вижу, Джамалутдин бежит наверх, – рассказывает автор фильма. – Снял весь процесс тренировки, его танцы. И так три месяца. Бывало, как охотник, который остается невидимым, снимал кадр за кадром. Прекрасно понимал, сколько сил у моего героя уходит на постоянные тренировки, отработку тончайших штрихов танца, когда пытаешься довести все до совершенства.

Эти движения Ибрагим помнит с детства, с той поры, когда Джамалутдин приезжал в Новочуртах и Новолакское с концертами. На сцене это был настоящий виртуоз, в жизни – истинный дагестанец, любящий свою родину, свой народ. В танце он часто показывал труд рабочего человека – крестьянина, рыбака или чабана. Позднее в «Лезгинке» он давал потрясающие уроки мастерства. Тогда же Ибрагим узнал, насколько сильно уважает своего учителя руководитель ансамбля Танхо Израилов, как ценит все то, чему научил его мастер.

– В работе над фильмом «Маски Джамалутдина» было много запоминающихся моментов, – говорит Ибрагим. – Помню, во время съемок мы поехали на бархан Сарыкум, вспоминаю об этом всегда с улыбкой. Я в резиновых сапогах, потому что в Академии наук рассказали об опасных змеях, обитающих в этом заповедном уголке. Камера на штативе, мы в сапогах, а Джамалутдин босой. Танцует, все это под музыку снимается на пленку. В один момент он замирает и показывает, что за нами наблюдают. Вокруг образовалось кольцо из «зрителей», которым, видимо, понравился танцор. Это застыли от увиденного ящерицы, жиущие на бархане, а змеи, словно завороженные, смотрели на танцора. «Видимо, музыка им понравилась», – предположил Джамалутдин.

Таким было знакомство моего товарища со знаменитым танцором, героем «Масок Джамалутдина». За этот фильм о великом мастере танца Ибрагим Алиев получил Гран-при прошедшего в столице Северной Осетии кинофестиваля. Позже ему вручили и Гран-при на кинофестивале в Москве. «Это был самый радостный день в моей жизни, когда зрители Дома кино аплодировали стоя», – улыбается друг.