ЕГЭ? Эге

***
Если это было бы не так, то по мере приближения часа торжества ЕГЭ мы, хотя бы последний год, наблюдали бы заметное повышение как качества учебного процесса, так и отношения учащихся к учёбе. Однако вместо этого стали свидетелями лихорадочного поиска родителями новых путей получения необходимых для своих чад баллов, поскольку старые пути в результате переформатирования оказались отрезанными.  И ведь находят, как бы ни опровергал этот факт вполне уважаемый мною министр Фурсенко.   Что же касается прежних экзаменационных испытаний, то и здесь нужно обладать очень плохим зрением для того, чтобы не видеть хотя бы то, как уже многие годы выращивают у нас обладателей медалей в школах и красных дипломов в вузах. Мало того, эти потёмкинские деревни возводятся на глазах детей, всё видящих и понимающих, и нечего потом удивляться, откуда в обществе столько цинизма и беспринципности. Мы все родом из детства, а школы и вузы — это инкубаторы, где, начиная с самого нежного возраста, получается, растят циников. 

Лично я уже наслушался стольких историй про фиктивных отличников, что чуть ли в каждом обладателе красного диплома начинаю невольно видеть фигуру, не заслуживающего порою даже ординарного диплома — осторожно, весьма вероятна подделка. Да простят меня те, кому не покупали, а он зарабатывал такие дипломы своим трудом. А сколько заслуженных ребят не получили то, что им положено по праву, потому что число отличников не может превышать какие-то разумные пределы и секвестирование происходит, сами понимаете, именно за счёт них, не имеющих так называемой «спины»? «Спины», которые пробьются сквозь любые преграды и никакие хитроумные ЕГЭ не спасут от них.

***

У нас в стране в качестве предтечи современного ЕГЭ, носящего массовый характер, наверное, можно рассматривать экзамены в ГАИ (ГИБДД), которые изначально проводились и проводятся по системе тестирования — вопрос и несколько вариантов ответов, из которых нужно выбрать правильный, поставив против него «птичку». Многолетний опыт этих экзаменационных испытаний уже мог бы отбить у сторонников ЕГЭ всякую охоту рассматривать свою систему как панацею, способную обеспечить объективную оценку знаний у экзаменуемого. Дело вовсе не в недостатках самой процедуры — она-то может дать достаточно объективную оценку — а в наличии определённых внешних факторов, способных извратить её суть, превратив в фарс, которые не могли не обнаружиться и при ЕГЭ.   Что касается вопроса знаний и сумасшедшего засекречивания содержания тестов ГИБДД, то любой желающий может скачать в интернете и билеты, и ответы на них. Ну и что? Если всё по- честному, то никто не в состоянии вызубрить втупую ответы на вопросы всех тестов или предугадать, какой билет достанется именно ему. В МВД, видимо, это понимают, и поэтому оно смотрится прямо-таки оазисом открытости и либерализма, по сравнению с Минобрнауки.  Водительские удостоверения для людей так же вожделенны, как и дипломы об образовании, и в обоих случаях проблема оценки качества подготовки лежит в несколько иной плоскости, чем тестирование или засекречивание тестов. Не зря же лучший друг детей Иосиф Виссарионович Сталин учил — не важно, как голосуют, важно, как подсчитывают голоса.

***

Мы в образовании, как и во многих других вещах, как правило, отдаём приоритет лечению температуры, а не болезни. А в чём болезнь? Чтобы правильно поставить диагноз, без которого лечение невозможно, давайте вначале попытаемся объективно расставить на свои места некоторые основополагающие вещи.  В учебный процесс вовлечены двое — учитель и ученик. Все остальное третьестепенно. Хабары про инновационные технологии в образовании, компьютерные классы, интернет, еге-меге… не стоят и выеденного яйца, если нет учителя. А если есть учитель, то он и с помощью палочки на песке даст столько знаний и так воспитает, что никакой, отбывающий повинность учителя человек не сможет сделать и в самом распрекрасном классе, оснащённом самыми большими чудесами техники.   Так вот, коли учитель даёт знания, то ученик их берёт… или не хочет брать. Безусловно, в этом деле велика роль учителя, его способностей и умения заинтересовать ученика. Но, согласитесь, что учитель, на уроки которого все без исключения ученики идут как на праздник, — мечта любого министра просвещения — есть фигура столь же таинственная , как и снежный человек, про которого все говорят, но никто не видел. Поэтому давайте будем иметь в виду учителя — пусть не Песталоцци или Ушинского, а крепкого профессионала, знающего свой предмет, умеющего в меру доходчиво излагать его и у которого нет аллергии ни на детей, ни на свою профессию.  Это уже ближе к реальности.  Что же касается главной задачи школы, то она заключается в том, чтобы дать образование не ниже определённого качества всем учащимся без исключения. Человечеству дорогу в будущее, естественно, показывают платоны и быстрые разумом невтоны, но без добротно подготовленной массы профессионалов, пусть и не хватающих звёзды с небес, пройти её невозможно. Иначе достаточно было бы отобрать платонов с ньютонами и заниматься только ими, а для остальных ограничиться обучением азбуки и счёту до десяти. Меньше хлопот, да и экономия немалая. 

***

Перейдём теперь к ученику — обычному среднему ученику, который и составляет в школах основную массу. Среднему по способностям, отношению к своим обязанностям, да и вообще к жизни. Согласитесь и здесь, что ученики, мечтающие с первого класса стать, например, математиками и читающие на ночь учебник линейной алгебры, это чрезвычайно большая редкость.  Так вот, среднестатистический ученик далеко не всегда бежит в школу ради встречи с любимым преподавателем. Куда интереснее погонять мяч с ровесниками. А зачем тогда он туда идёт? Какова мотивация?  Ну частично стадный рефлекс — все идут, и я иду. Частично, родители пилят, что надо учиться, частично — все в школе, не с кем поиграть во дворе. Ну пошёл в школу, а там вроде и не так уж и плохо, да и время летит быстрее. Ближе к старшим классам уже появляется и осознание того, что если хочешь добиться в жизни успеха, надо как-то напрягаться и учиться. «Учёность есть сладкий плод горького корня», — говорил Дионисий.  Именно такая, а не слащаво-лубочная модель связки учитель-ученик является реальной в любой системе образования — будь то в Древней Греции или современном Дагестане, если только эта система здоровая.

***

Давайте теперь рассмотрим, что представляют из себя в реальности элементы этой связки у нас.  Учитель сегодня — это человек, который за свой труд получает крайне низкую зарплату. Не надо заниматься самообманом, что увеличение на 20-30% зарплаты в 3-4 тысячи рублей хоть как-то решает проблему. Человек на такие деньги не может не только содержать семью даже на грани нищеты, а просто прокормиться в одиночку. И какое вы хотите отношение к этой фигуре со стороны учеников и его родителей, если его не уважает само государство? Какого профессионализма можно от него требовать?  Мы же не идём на рынок с расчётом купить за три копейки то, что стоит рубль? Ну разве если попадётся какой-нибудь сумасшедший продавец. Так почему же мы хотим купить за «три копейки» добротный труд учителя? Купить-то мы купим, да только кто нам его продаст? В результате общество делает вид, что платит учителю за работу, ну и он делает вид, что работает. Если это не так, то чем тогда объяснить буквально бум спроса на услуги репетиторов? Было бы глупо отрицать наличие у определённой части родителей желания при всём остальном негативе, чтобы их чада всё-таки что-то знали. А кто такой репетитор? Фактически это человек, призываемый родителями для устранения брака учителя. При этом мы продолжаем наблюдать дискриминацию, потому что не каждый родитель в состоянии оплачивать услуги репетитора. И как тогда быть с конституционной, если не ошибаюсь, нормой о равной для всех доступности образования?   В законе об образовании вовсе не записано, что для полноценного получения знаний ученик должен ещё параллельно заниматься с репетитором. Однако в нём почему-то не записано и то, что учителем может быть только бобыль-альтруист, питающийся святым духом.  Так, может, нам стоит узаконить эти нормы?

***

Второй элемент связки — ученик у нас тоже необычен. Орешек знанья, конечно же, твёрд, но ученик уверен, что и без его раскалывания можно прожить, и вовсе даже не в качестве подметальщика улиц. Эта истина начинает усваиваться им с первого класса, когда неожиданно для него обнаруживается, что некоторые одноклассники, которые ничем не отличаются от других, а, может, даже откровенно слабее, почему-то начинают пользоваться особой благосклонностью учителя. (Если кто-то считает, что дети малы и ничего не понимают, то глубоко заблуждается.) Проявляется это в разной форме, но в конечном итоге они вовсе не по заслугам назначаются лидерами, отличниками и вообще — гордостью класса и даже школы. А всё дело в том, что впереди таких учеников, расчищая дорогу, как правило, суетятся родители, которые знают, что счастье не столько в знаниях, сколько в умении вовремя лизнуть, оказаться в нужное время в нужном месте с нужными связями, либо количеством денежных знаков в кошельке. Ну и какой при этом урок получают ученики?

И здесь я меньше всего склонен обвинить учителя — того самого, которому нужно кормить семью.   Впрочем, у него имеется и другой выход — устроиться где-нибудь, например, ещё и продавцом. Мне такие примеры известны. Классный руководитель — швейцар ночного клуба или стриптизёр — это очень классно.  Педагогическим вузам давно пора открывать новую специализацию.

(Окончание следует)