КАК ШИМИ ОПРАВДАЛСЯ ПЕРЕД ЖЕНОЙ

Как-то раз артисты местного театра решили поставить спектакль о похождениях своего знаменитого земляка и назвали его «Хитроумный Шими Дербенди». На премьеру в качестве почетного и дорогого гостя одними из первых пригласили самого Шими вместе с женой.

Ради такого торжественного случая Шими надел праздничный бешмет, новую высокую папаху, нацепил на грудь медаль ветерана труда, долго и старательно расчесывал и распушивал перед зеркалом усы и бороду.

Когда Шими пришел в театр, зал был уже полон. Самого Шими и его старуху посадили в первом ряду для приглашенных. Шими был явно польщен и взволнован тем, что о нем, простом человеке из народа, поставили пьесу и рядом с ним сидят почетные люди города. Такое ему и во сне не могло присниться в старое время, когда он был обездоленным батраком. Однако, сохраняя степенность, Шими старался ничем не выдать своего волнения и радости. Но это длилось недолго. Как только на сцене начали играть и Шими увидел «себя», свою «жену», «модную невестку», «соседку», «соседа» и других «близких» и «знакомых», публика стала от души смеяться и аплодировать, старик не смог усидеть спокойно. Он, поддавшись общему настроению, резким движением сдвинув на затылок папаху, начал то и дело вскакивать с места, смеяться громче всех и, хлопая в ладоши, вскрикивать:

— Ай да Шими!… Бес тебе в ребро! Ай да!..

Перед последним актом артисты и публика, усердно хлопая в ладоши, стали требовать Шими на сцену. Глубоко растроганный и радостно возбужденный Шими, поднявшись на сцену, сначала почтительно поклонился джамаату, а потом принялся обнимать и целовать подряд всех актеров и актрис. Когда последней он целовал «модную невестку», папаха слетела у него с головы и упала…

Шими вернулся домой в тот вечер точно со свадьбы, где вдоволь веселился. Но, войдя в комнату и тотчас заметив, что старуха мрачнее тучи, Шими насторожился и спросил ее:

— Ай, жена, ради твоих покойников, скажи, что опять с тобой?

— Ничего! — сердито ответила жена, демонстративно отворачиваясь от него.

— Как ничего?! По твоему лицу вижу: ты чем-то недовольна.

Жена опять повернулась к нему и, с укором глядя на Шими, сердито сказала:

— Ай, муж, как тебе не стыдно? Разве можно мужчине да еще в твоем почтенном возрасте подниматься на сцену, обнимать и целовать чужих женщин? Ты собственную жену никогда не целовал… А когда ты чмокал эту самую молодую, извини, в короткой юбке, то до того забылся, что потерял даже папаху…

Шими, глядя на жену, тяжело вздохнул и с горечью подумал: будь она немного поумнее, не стала бы из-за этого дуться на него и портить ему сейчас праздничное настроение. Но он знал, что говорить жене об этом бесполезно. И Шими, скрывая горькую усмешку, сказал:

— Ай, жена, ей-богу, стоит ли тебе из-за этого так расстраиваться? Поверь мне, если случайно и ты тоже в это время оказалась бы там, на сцене, кто знает, может, по ошибке я и тебя бы поцеловал…