Минимальная социальная ответственность бизнеса

По последним данным, в Дагестане более 14 тысяч юридических лиц и более 40 тысяч индивидуальных предпринимателей. В каком-то смысле это лучшая, наиболее активная часть общества. Тем более жаль, что бизнес не чувствует себя частью общества, не стремится помочь в решении социальных проблем. Мы уже осознаем как должное, что бизнес упорно старается избежать вывода из тени и уплаты налогов. К примеру, все АЗС уплачивают всего 15 млн. рублей налогов, хотя должны бы уплачивать порядка 700 млн. рублей. Но одно дело — отношения бизнеса с государством, другое — отношение ко всему обществу, к каждому из нас.

На днях, 26 июня, в Народном Собрании на заседании круглого стола говорилось, что многие застройщики игнорируют соблюдение сейсмической безопасности при строительстве многоэтажных домов. По их вине, было сказано, в случае сильных подземных толчков в Дагестане могут погибнуть 10 тысяч человек, а еще около 40 тысяч могут получить ранения. Это пример того, как погоня за максимальной прибылью ведет к тяжелейшим социальным последствиям и в конце концов к разрушению веры общества в общественное жилищное строительство.

Выдающийся российский экономист, зам. директора Центрального экономико-математического института РАН Георгий Клейнер еще десять лет назад сформулировал основное противоречие современного российского бизнеса. В современном обществе каждый бизнесмен, каждое предприятие находится, как паук в паутине, в центре всеобъемлющей системы взаимных ожиданий. Предприятие не просто средство получения дивидендов для акционеров или средство получения зарплаты для работников, или средство реализации потребностей в товарах или услугах для потребителей. Оно производит не только товары и услуги — оно производит и поддерживает систему взаимных ожиданий. Эти взаимные ожидания связывают, цементируют общество. Таким образом, создавая систему взаимных ожиданий предприятия являются производителями того, что называется институциональной структурой общества. Так вот, говорил Клейнер, современные предприятия делают слишком многое для того, чтобы подорвать общественное доверие, тем самым подрывая институциональную стабильность общества.

Выведенное Клейнером противоречие является системным, то есть касается и крупных корпораций, до которых нам, дагестанцам, в основном нет никакого дела, и деятельности мелких предпринимателей, с которыми мы прямо взаимодействуем в процессе жизнедеятельности.

Согласитесь, большинство из нас, заболев, идет в аптеку, рассчитывая приобрести действенное лекарство, а не суррогат, упакованный идентично натуральному. В то же время рынок поддельных лекарств в России оценивается в сотни миллиардов долларов, и торгуют этими лекарствами не где-то далеко, а в ближайшей к вашему дому аптеке. По слухам, значительную часть таких «лекарств» производят уже в Хасавюрте, в условиях, ничем не напоминающим фармацевтическую фабрику.

Конечно, в Дагестане есть виды абсолютно криминализованного бизнеса, применительно к которым нелепо говорить о социальной ответственности, такие как производство и реализация наркотиков или переработка нефти, ворованной из магистрального нефтепровода «Баку-Новороссийск». Сотни признаков указывают, что этот бизнес у нас набрал невиданный в стране оборот. К примеру, в начале мая в Махачкале был обнаружен подпольный завод по переработке нефти. 12 мая обнаружена врезка в магистральный нефтепровод «Баку-Новороссийск» в Дербентском районе. За первый квартал 2008 года в Дагестане выявлено несколько фактов несанкционированных врезок в магистральные нефтепроводы. В конце мая задержаны автомашины, перевозившие почти 28 тонн «левой» нефти. Через два дня обнаружены еще 2 автомобиля с 50 тоннами ворованной нефти. В начале июня врезка в магистральный нефтепровод обнаружена на территории Магарамкентского района. Тогда же был перекрыт канал ввоза самодельного дизтоплива из Чечни. В середине июня в районе поселка Ленинкент обнаружена врезка в тело трубы магистрального нефтепровода «Грозный-Баку» с целью хищения нефти. И так далее.

Этот, абсолютно нелегальный бизнес действует на общественную мораль разлагающе, но все же в этих сферах занято относительно небольшое количество людей — не более нескольких тысяч человек.

Но есть и пограничные виды бизнеса, где сама деятельность вроде бы не является запрещенной, но осуществляемая с заведомыми нарушениями она приносит или принесет непоправимый ущерб имуществу, угрозу жизни и здоровью сотен тысяч дагестанцев. Это — производство «самопального алкоголя», браконьерский вылов рыбы, строительство заведомо опасных домов, изготовление кирпича с опорой на рабский труд, производство фальсификата лекарств и пищевых продуктов… Сюда же можно отнести деятельность чиновников, «закрывающих глаза» на нарушения за соответствующее вознаграждение. Тут уже речь идет о десятках тысяч людей, заведомо ведущих антисоциальную деятельность.

За годы реформ потребление алкоголя в Дагестане и так выросло в 11 раз. А тут еще фальсификация алкоголя, которая, очевидно, приняла гигантские масштабы. В конце апреля в Хасавюрте милиционеры изъяли более 10 тыс. бутылок «левого» вина и водки. Неделей раньше в Хасавюртовском районе обнаружен подпольный цех по изготовлению поддельного «Кизлярского коньяка». В начале мая сотрудниками Дагестанской таможни был задержан гражданин Азербайджана, который пытался провезти через таможенную границу более 1 млрд. (!) штук этикеток на бутылки. В конце мая в Махачкале оперативники обнаружили подпольный цех по изготовлению алкогольной продукции. В конце июня милиция задержала автомобили, перевозившие 36 тысяч бутылок фальсифицированного алкоголя, который был произведен в Махачкале, для реализации на территории Дагестана. И это лишь некоторые примеры.

Или другой пример. В Дагестане официально 76 кирпичных заводов. По этому показателю Дагестан занимает чуть ли не первое место по России. В прошлом году они произвели до 50 млн. штук кирпича. Налоги от кирпичников минимальны. Об этом уже лет десять говорится на каждой сессии Народного Собрания. А воз и ныне там.

Конечно же, подобная незаконная или «полунезаконная» деятельность была бы бессмысленной, если бы уровень дохода в ней не превышал бы значительно среднестатистический. Вряд ли кто-то стал бы рисковать, да еще и вредить согражданам «безвозмездно». Уровень доходов, а значит — степень состоятельности «в тени» существенно превышает среднюю по народному хозяйству.

Пример десятков сограждан, извлекающих высокие доходы из незаконной или «пограничной» деятельности негативно, разлагающе влияет на сотни тысяч тех, кто хотел бы и мог бы работать или вести свой бизнес честно. Как говорится, дурной пример заразителен. Отсюда и врачи, отказывающие в помощи больному без вознаграждения, и аптекари, торгующие выделяемыми льготникам лекарствами, и учителя, создающие лишь видимость обучения…

В последнее время чаще стали задерживать с «поличным» врачей или преподавателей-взяточников. К примеру, в конце июня прокуратура Дербента выявила факты нарушений законодательства врачами и фармацевтами. Прокуратура Каякентского района республики провела проверку в дошкольных образовательных учреждениях, в ходе которой были обнаружены многочисленные нарушения. Тогда же в Карабудахкентском районе раскрыто имевшее место вследствие манипуляций с подрядами хищение 4 млн. руб. бюджетных средств. В Южносухокумске выявлен ряд аптек, осуществляющих деятельность без лицензии. Тогда же в Дербенте выявлены факты представления фиктивных документов для получения премии по нацпроекту. И это выявлено лишь за последние два месяца.

Все это — и взятка учителю, и многомиллионные откаты — называется расплывчатым словом «коррупция». Я думаю, что коррупция, о которой в последнее время говорится достаточно много, — лишь часть проблемы, суть которой — в тотальном нерамочном поведении экономических агентов.

В свою очередь нерамочное поведение экономических агентов провоцирует тотальную нестабильность общества. В самом деле, если социально наиболее активная часть общества лишь притворяется, что осуществляет социально полезную деятельность, а на деле, не стесняясь травит или подвергает опасности сограждан, то не удивительно, что практически все общество заражено кризисом недоверия ко всем социально-экономическим отношениям. Собственно говоря, мы уже давно покупаем продукты в ближайшем магазине или лекарства в ближайшей аптеке не потому, что верим в их качество, а потому, что убеждены — иные продавцы продают примерно тот же поддельный или плохой товар.

У Дагестана немало проблем, связанных с криминальной нестабильностью. Когда в столице, в центре города убивают главу республиканского телевидения, крупного милицейского начальника, сотрудника ФСБ, видного чиновника, это свидетельствует о каком-то брожении в обществе. Преступники не боятся даже правоохранительных органов. В конце мая в Махачкале был убит заместитель начальника оперативно-разыскной части управления по борьбе с экономическими преступлениями (УБЭП) МВД Дагестана. В последнее время он занимался расследованием преступлений в сфере строительства, инвестиций и земельных отношений. Тогда же в Махачкале было совершено покушение на крупного ревизора из Минфина.

Откуда оно берется, это брожение, если в республику растущим потоком идут финансовые средства, если растет экономика?.. Почему же все так плохо, если все так хорошо?

Все очевидно — нерамочное поведение большого количества субъектов экономических отношений подрывает институциональную среду, создавая кризис взаимного недоверия и даже взаимной агрессии…

В последнее время стало модно говорить о социальной ответственности бизнеса. В эти слова вкладывается столь разное содержание, что они становятся аморфными и туманными. Кто-то имеет ввиду, что бизнес должен широко сотрудничать с государством, кто-то — что следует лучше платить работникам предприятий, кто-то видит социальную ответственность как благотворительность.

Но, думаю, на самом деле все гораздо сложнее и в то же время гораздо проще. Социальная ответственность бизнеса должна проявляться прежде всего в том, что бизнес должен строго следовать установленным законами для него рамкам. Я назвал бы это «минимальной социальной ответственностью бизнеса». Все остальное — взаимодействие с государством, благотворительность, даже уровень заботы о работниках — это уже потом… Не торговать фальсификатом, не строить опасные для жизни дома, не участвовать в казнокрадстве, не осуществлять иную деятельность, заведомо влекущую вред для потребителей товаров или услуг… Иными словами, бизнес должен быть тем, чем он должен быть. Положение всего общества сразу существенно улучшится, социальная и политическая ситуация — стабилизируется. Исчезнет поле для коррупции, исчезнет презумпция более высокой взятки. Легче станет и самим бизнесменам, пока регулярно гибнущим в результате разного рода разборок и заказных преступлений.

Главное, исчезнет «атмосферным столбом» давящее на каждого индивида ощущение враждебности окружения, тотального недоверия и скрытой взаимной угрозы. Общество обретет целостность, а социальные институты наполнятся изначально заложенным в них содержанием. Восторжествует Закон — единственно верный ориентир современного демократического общества.