Он любил Дагестан

В том же году, кроме концертов, решено было поставить спектакль. Супруга одного артиллерийского офицера до замужества играла на сцене. Ей предлагалась главная женская роль. Недоставало исполнителя на главную мужскую роль.

В это время в Темир-Хан-Шуру прибыл военнослужащий Арнольд Зиссерман. Он, видимо, имел счастливую наружность. На приглашение Багратиона принять участие в любительском спектакле Зиссерман ответил отказом, сославшись на занятость и отсутствие таланта. Но все же вскоре к репетициям приступил. Первое представление прошло с успехом.

Присутствовали несколько сот человек. Больше всего аплодисментов досталось Арнольду Зиссерману, исполнявшему роль молодого ревнивого мужа в водевиле «Нет действия без причины».

Из рассказанного можно сделать два вывода: в 1853 году возник первый русский театр в Дагестане, и, во-вторых, главную роль в первом представлении сыграл Арнольд Зиссерман. Кем же он был? Ему было 17 лет, когда он впервые познакомился с сочинениями А. Бестужева-Марлинского. Имена, названия аулов, гор и ущелий он легко запоминал. После чтения им овладела одна мысль — обязательно побывать на Кавказе. И Зиссерман добился осуществления своей мечты. Сперва жил в Грузии, а с 1851 года в качестве офицера нес службу в Дагестане. Его можно было увидеть и в Темир-Хан-Шуре, Ишкартах, Чирюрте, в обоих Казанищах, Казикумухе. Он жил на Кавказе 25 лет, из них большую часть в Дагестане.

Как же протекала его служба? Раз в неделю выпадало дежурить по батальону. Читать нечего, идти некуда, если не считать поездок в Темир-Хан-Шуру или Петровск за покупками.

Ездили за солью, салом, крупой, овчинами, причем в Петровске все было дешевле, чем в Темир-Хан-Шуре. Путешествие в сорок верст было опасным, приходилось отправляться на повозках в сопровождении конвоя — сорок рядовых при четырех унтер-офицерах и барабанщике. Иногда с товарищем А. Зиссерман бывал в Верхнем Казанище, где у известных мастеров офицеры приобретали кинжалы. Сам Арнольд Зиссерман купил оружие у Уста-Умара.

В 1851 году в Темир-Хан-Шуру прибывает граф Воронцов, и по горам идет слух, что Хаджи-Мурат собирается уйти от Шамиля. Арнольда Зиссермана мы видим шагающим рядом с носилками, на которых из Казикумуха в Темир-Хан-Шуру в течение пяти суток солдаты несут умирающего генерала М. 3. Аргутинского-Долгорукова.

Суровая природа Дагестана влекла Зиссермана. Шла война, а он один-одинешенек поднимался на Гимринский хребет, любовался мрачной пропастью, в которой едва виднелся аул..

Писателя волнует… «что там, среди этих гор и трущоб, нет почти места, где не лилась уже кровь…». В 1859 году А. Зиссерман вместе с генерал-фельдмаршалом А. Барятинским участвовал в сдаче Шамиля в плен. Он подробно и в интересной форме напишет, как проходил процесс сдачи имама царским войскам, прекрасно понимая, как все это важно будет знать потомкам. В этом походе Зиссерман исполнял роль историографа.

Он на протяжении многих лет берет на заметку все интересное, занимательное, печатается в газетах и журналах. Его перу принадлежат, к примеру, такие рассказы-очерки, как «Осада Бурной и Дербента Кази-Муллой», «О последних событиях в Дагестане», «Свидание Клюки фон Клюгенау с Шамилем в 1837 году» и другие. В 1855 году  в журнале «Современник» вышел очерк «10 лет на Кавказе». Через шесть лет — еще один очерк, где речь шла о последних событиях Кавказской войны и сдаче Шамиля. В 1879 году увидел свет его капитальный труд «25 лет на Кавказе», охватывающий время с 1842 по 1867 годы.

Зиссерман чрезвычайно наблюдателен и из событий фиксирует не только то, что может привлечь внимание современников, но и то, что, по его мнению, представит интерес для будущих поколений. Перескажем, к примеру, замеченное А. Зиссерманом только в 1851 году. Мы узнаем, что из себя представляет  крепость Темир-Хан-Шура: несколько кривых улиц, базар и публичный сад, где по вечерам для господ офицеров и их дам играет духовой оркестр. Их разговоры более всего касаются военных действий и того, кого какое ждет повышение или награда. В Шуре немало магазинов и лавок, несколько трактиров с бильярдами и в одном даже музыкальная машина. Сюда ежедневно приходили оказии из крепости Ишкарты за почтой, деньгами, за выписывающимися из госпиталя солдатами. 6 мая сам А. Зиссерман отправился в Ишкарты с оказией под прикрытием 40 человек. 14  верст одолели за три часа. Вот что он увидел в Ишкартинском укреплении.

Командир полка Броневский оказался желчным, придирчивым человеком, внушающим страх не только нижним чинам, но и офицерам. Да и офицеры, если и отличались чем-нибудь, то только не любовью и заботой о солдатах, а, скорее, чудачествами.

Майор Котляревский, к примеру, мог промаршировать с полным стаканом воды на кивере, не пролив ни одной капли. «Но под кивером искать было нечего», —замечал Зиссерман.

Грамота офицерам нужна была только для чтения уставов и приказов по полку. Солдаты были до того биты, что некоторые из них покушались на самоубийство, были факты сумасшествия. В общем, было скучно. На всем лежала печать казенности.

В конце ноября 1851 года стало известно, что с целью инспекторской проверки едет генерал. Ночью исчез солдат. Он поднялся на Гимринский хребет, чтобы отправиться к горцам, но не нашел троп, спускающихся в Гимры. Съев свои два фунта хлеба, он проблуждал четверо  суток. Потеряв силы, решил, будь что будет,  возвратиться, но у развалин Верхнего Караная его покинули силы. Ноги деревенели, он остановился в одинокой разбитой сакле. Здесь, мучимый спазмами, солдат пролежал 15 дней, пока кумыки-ишкартинцы, охотившиеся в этих местах, не услышали стоны.

Полковник Броневский послал в Каранай людей и подводу. Когда солдат отогрелся и съел суп, товарищи узнали, что он накануне прибытия инспектирующего генерала потерял нижнюю рубашку и, боясь наказания, собрался бежать к Шамилю. Антонов огонь отнял жизнь солдата в ту же ночь.

Труды Зиссермана использовал Л. Н. Толстой при написании рассказа «Кавказский пленник» и повести «Хаджи-Мурат». У писателя в период работы над «Хаджи-Муратом» были и другие корреспонденты: великий князь Николай Михайлович, В. Стасов, Е. Вейденбаум, графиня А. Толстая, учитель гимназии С. Шульгин, военные историки С. Эсадзе, В. Потто, князь И. Накашидзе, писатель Вердеровский. К примеру, графиня А. Толстая в подробностях рассказывала о Николае I и его придворных. Шульгин и Потто изучали документы по Кавказской войне, а затем отсылали в Ясную Поляну. Эсадзе и Накашидзе присылали выписки из тифлисских архивных дел, Стасов — книги из императорской публичной библиотеки. В описании домашней жизни Толстому помогла книга Вердеровского «Плен у Шамиля». Но главной опорой была работа А. Зиссермана «25 лет на Кавказе».

Еще до встречи с военным писателем Лев Николаевич внимательно следил за всем тем, что выходило из-под пера молодого офицера, в том числе за его военно-историческими заметками в газете «Кавказ».

1889 год. Вернувшись с Кавказа, А. Зиссерман навсегда поселился в имении Лутовиново-Сапегино Тульской губернии. Выбор места жительства, нам думается, не случаен: в 12 километрах находилось имение Толстого Ясная Поляна. Два писателя встречались не однажды. Толстой ценил Зиссермана очень высоко. Там, на Кавказе, осталось немало их общих знакомых. Чаще всего разговор у них заходил о Хаджи-Мурате, которого особенно почитал Арнольд Зиссерман, о Шамиле, о генералах и солдатах.

У хозяина Лутовиново-Сапегино имелась богатейшая литература по Кавказу, и Лев Николаевич ездил к Зиссерману, чтобы взять недостающие ему книги. Первая поездка Толстого к Зиссерману состоялась во второй половине июля 1896 года, вторая — через полтора месяца — в сентябре. Зиссерман подарил Толстому свою книгу «25 лет на Кавказе» с автографом, а последний, в свою очередь,— полное собрание сочинений.

Прошел год, и Толстой вновь едет к соседу, очевидно, за недостающими материалами, книгами и ответами на массу вопросов. Но его встретили трагическим известием. Потрясению Льва Николаевича не было границ. Это была правда, которой не хотелось верить. Оказалось, за пять дней до его приезда, 4 сентября 1897 года, Зиссерман на рубке леса был насмерть задавлен упавшим деревом.

«Кроме того, — как пишет А. Сергеенко, — смерть Зиссермана явилась большим ущербом для Толстого в его работе над «Хаджи-Муратом», так как другого такого знатока жизни Хаджи-Мурата, Кавказской войны и быта горцев, как Зиссерман, Толстой не знал».

Л. Н. Толстой обратил внимание на один случай, описанный Зиссерманом: в 1848 году два батальона Кабардинского полка остановились на отдых близ Сулака, офицеры Соковкин и Тарновский решили напоить лошадей, но были схвачены, переправлены на другой берег реки и в течение года оставались в плену. Затем Соковкин бежал, его на плечах вынес какой-то солдат, Тарновского же удалось выменять на пленных горцев…

Нетрудно догадаться, что судьба Соковкина и Тарновского очень схожа с судьбой героев рассказа Л. Н. Толстого «Кавказский пленник» Жилина и Костылина. Нет сомнения в том, что Лев Николаевич использовал и этот случай, описанный в книге А. Зиссермана.

Начав службу на Кавказе в качестве канцелярского служащего совсем юным, А. Зиссерман перешел на военную службу и дослужился до полковника. Прославился же он как военный историк и автор многочисленных корреспонденций, заметок и книг, среди которых основным  произведением является упомянутый выше труд «25 лет на Кавказе». Исторические труды Арнольда Зиссермана, во многом объективного летописца событий, происходящих на Кавказе, имеют большое познавательное значение.