О женских чарах и мужских разочарованиях

Давеча иду с работы домой (это в Приморском микрорайоне Махачкалы) и вижу: на траве сидит смуглая полная, пышущая здоровьем женщина и пересчитывает деньги. А рядом лежит костыль. Такой, какой носят инвалиды.

Я присмотрелся. Так и есть: лицо среднеазиатской внешности. Или — национальности. Пересчитав деньги, она засунула их куда-то в область лифа, бодро встала, сунула костыль под мышки и двинулась в сторону близлежащего двора.

Это была первая моя встреча с черноокой смуглянкой с того берега Каспия. Вторая произошла буквально на другой день. В моем дворе. Как и в тот раз, возвращаюсь домой, и слышу со стороны своего дома заунывное, но мощное и хорошо поставленное меццо-сопрано выводит рулады на исламскую тему. Я подошел. В это время между мной и исполнительницей арии на тему «садака» упал камень. Он был брошен с верхнего этажа и сопровожден возмущенным окриком: «Надоела эта проходимка!» К счастью, камень никого не задел.
Все. Сюжет исчерпан. Читатель давно уже понял, что в месяц Рамазан, наиболее щедрый на садака, смуглянки «Туркестанского округа» предприняли очередной набег на Дагестан.

Наша республика у этих бессовестных женщин котируется очень высоко. Моя соседка Хадижат для упомянутой выше попрошайки достала даже не мелочь, а бумажную десятку…

И невдомек нашим сердобольным женщинам и мужчинам, что пока эти смуглянки с младенцами (или костылями – могут быть другие варианты) охмуряют нас с вами, их мужья возводят на восточном берегу Каспийского моря замечательные дома, в сметную стоимость которых входит и дагестанская финансовая составляющая, идущая по графе «садака». Об этом мне рассказывал земляк-строитель, который сам нанимался к предприимчивым на ниве исламских ценностей мужикам, отправляющих чернооких своих жен по городам и весям бывших республик Советского Союза, особенно Российской Федерации.

Разумеется, описанная мною «Гюльчатай» сильно меня разочаровала, несмотря на замечательные свои чары и параметры, описанные Ильфом и Петровым при (извините за тавтологию!) описании мадам Грицацуевой…

Второй эпизод на тему «Смуглянка с восточного берега Каспия». Он имел место в квартире нашей сотрудницы и кончился довольно плачевно для ее гардероба. Вот ее рассказ.

«Звонок в дверь. Открываю. Прилично одетая смуглая женщина просит дать что-нибудь из детской обуви. Я даю. Но она не уходит. Входит в квартиру: «Я тебе погадаю, дай десять рублей». Даю десять рублей. Купюра моментально куда-то исчезает и непрошеная гостья говорит: «Дай мне новую юбку». При этом она что-то говорит, и действует на меня гипнотически. Отдаю юбку.«А теперь дай мне новое платье!». Мои ноги сами несут меня к шифоньеру, и я возвращаюсь со своим почти ненадеванным платьем. Тут из кухни выходит моя дочка, и просит гостью ей тоже погадать. Тут я прихожу в себя и кричу мужу, который обедает на кухне, что эта женщина не уходит. Он тоже кричит, что вышвырнет ее. Тогда она указывает на красную куртку, которая висела на вешалке в прихожей: «Дай эту куртку тоже»! Я отдаю и куртку… У меня в голове одна мысль: пусть берет все, что угодно, лишь бы ушла. Забрав мои вещи и десять рублей, женщина исчезает»…

Разумеется, и эта женщина тоже меня разочаровала, пусть даже она была хорошо одета.

Слышу из задних читательских рядов вопрос: «А куда смотрит милиция?» Спрашивающий имеет в виду МОБ-милицию общественной безопасности УВД Махачкалы. Ее начальник Мутай Зухумов с присущей всем полковникам милиции прямотой и решительностью отвечает:

— Милиция смотрит туда, куда по долгу службы ей положено смотреть: на нарушения общественного порядка. В данном случае этих попрошаек мы отлавливаем, нанимаем автобусы или же на поездах отправляем за пределы республики. Но они каждый раз возвращаются!

Это, действительно, какое-то стихийное бедствие. Вы только смотрите, что эти смуглянки (как мне сказали в милиции, они разных национальностей: курдиянки, представительницы среднеазиатских государств, цыганки и, увы, даже наши дагестанки) вытворяют на перекрестках! С младенцами на руках шныряют между автомобилями, лавируют в потоке транспорта, создавая аварийные ситуации.

И все же, наверное, милиции следует более жестко решать эту проблему. Должны, наверное, подключиться и другие заинтересованные структуры, скажем, миграционная служба, наши полпреды в других регионах. Не хочу этих женщин сравнивать с саранчой, но что-то общее тут есть. В конце концов, почему мы должны кормить и одевать наглых попрошаек, чьи мужья где-то, покуривая кальян, отсиживаются и Бог знает чем еще занимаются?

Женские чары, даже среднеазиатской, курдской или же цыганской закваски, не должны опустошать мужские карманы на перекрестках или же женский гардероб, как в случае с моей коллегой. А также создавать аварийные ситуации на улицах наших городов. Ведь дело одним мужским разочарованием не обойдется.

Лучше всего, конечно, не подавать. Тогда, может быть, они сами исчезли бы. Но мы живем в Дагестане, а на дворе  — месяц Рамазан. Но как отличить истинно нуждающихся в садака от наглых попрошаек? Вот в чем вопрос.