Совесть мучает тех, у кого она есть
Я уже целиком настроилась на Олимпиаду, болея за наших российских спортсменов, мечтая о больших победах во всех видах спорта. Ничто не предвещало беду… И вдруг узнаем, что началась война…
В густых лесах живут привольно птицы –
И есть где жить, и есть чем прикормиться:
Для пищи – вдоволь ягод и плодов,
А для жилья – всегда готовый кров.
Найди лишь ветку, чтоб была надежна,
И прочное гнездо построить можно,
Да выводи птенцов, а в час зари
Беспечной песней жизнь благодари.
Фазу Алиева
Во всяком движении, во всякой идейной борьбе существует известная категория путаных голов, которые чувствуют себя совсем хорошо только в мутной воде.
Фридрих Энгельс
Трудно передать словами те чувства, которые меня охватили. Боль расплавленным чугуном протекла по жилам, каждая клеточка буквально налилась болью и возмущением. Ведь то, что показывали по телеканалам, – не фантазия, не сказка, где с мечом приходят злодеи, уничтожая мирный народ, разрушая города и села, давя танками стариков и детей.
Это очень трудно понять, ведь мы живем не в варварское время, а в цивилизованном двадцать первом веке.
Все отошло на задний план перед страданиями малого народа, живущего в сердцевине Кавказа. И голова, и сердце отказывались принять, что дружественный грузинский народ допустил до такого сумасшествия своего президента и правительство. Да, такое случается, когда человек, рожденный для последнего ряда, оказывается в первом и принимает болото за океан. Ужасен тот, кому нечего терять, и совесть может мучить лишь тех, у кого она есть.
Вспомним, какая дружба нас всегда связывала с Грузией.
Грузины — талантливый и мужественный народ со своей зигзагообразной историей, великой культурой, а культура есть сплав личностей: композиторов, артистов, писателей, поэтов, художников…
Прежде всего, эту войну так называемый президент направил против собственного народа. Вспомним, как цветущую, богатую, сверкающую великими личностями Грузию словно по взмаху волшебной палочки Саакашвили вверг в нищету и унижение…
Еще до войны одна грузинка в Москве рассказывала мне, что уважаемые профессора, спрятав лицо, чтобы их не узнали, сидят на улицах с протянутой рукой. Не это ли позор для президента и правительства!
Не хочется думать о политике… Хочется воспевать добро, красоту, хочется слагать поэмы человеку-творцу и петь гимны человеку–труженику. Хочется восхищаться природой и дарить своим читателям счастье сопричастности к ней. Но…
В тяжелое время мы живем. Время, когда политика вторгается во все сферы жизни, ломая ее и нарушая естественный ход вещей.
За порогом нашего дома – война. Один наш сосед напал на другого. Во имя чего? Я думаю о тех, кто не хочет знать, умен или безумен Саакашвили, о тех, кто вряд ли сможет понять, как в мирное время, ложась спать в своем доме, можно проснуться в руинах или не проснуться вообще. О тех, кто просто хочет жить на той земле, где он родился, радоваться счастью своих детей, приносить посильную пользу своему дому, – а значит, и своей Родине.
Не должны интересы людей разниться с интересами государств. Это неправильно — мы формировались в тот период, когда считалось, и нас так учили, что государство – это мы. Что же сегодня забыли все мудрые высказывания, почему же сегодня ничего не стоит человеческая жизнь?
Говорят, политика – дело грязное. Не может быть грязных дел, если помыслы чистые, если руки чистые, если душа светлая.
Опомнитесь, люди! Во всех религиях говорится: все люди – братья. Ведь мы все сегодня стали такие религиозные, почему же мы не подобрели и не поумнели?!!
Любимый герой Федора Достоевского Алеша Карамазов говорил, что не приемлет мир, купленный слезой хотя бы одного ребенка. Сколько детей за один день стали сиротами?
Скольких детей за один день потеряли родители?
И какая гуманитарная помощь поможет матери, потерявшей сына, какая помощь может вернуть мир в сердца и души, заставит забыть бессмысленное и кощунственное вероломство?
Мне не хочется в этом письме давать политическую оценку – я об этом сказала достаточно однозначно. Сейчас мерило моей оценки – человеческая жизнь. Мы все, бывшие республики большого Союза, навечно связаны между собой кровными, нерушимыми узами.
На ум приходит стихотворение великого русского поэта Василия Федорова:
Гремит, враждуя, крона кроне,
Шумит, оспаривая высь.
А между тем в земле их корни
Уже давно переплелись.
Да, они переплелись, и мы не можем не поддержать народ Южной Осетии.
Как тут не вспомнить Ельцинскую фразу, что пусть республики возьмут столько свободы, сколько смогут. Вот они и берут – любыми способами, забывая о самом главном – о человеке.
Во имя чего?
Грузия… Воспетая Пушкиным и Лермонтовым:
И вспомнил я отцовский дом,
Ущелье наше и кругом
В тени рассыпанный аул;
Мне слышался вечерний гул
Домой бегущих табунов,
И дальний лай знакомых псов.
***
И вспомнил я наш мирный дом,
И пред вечерним очагом
Рассказы долгие о том,
Как жили люди прежних дней,
Когда был мир еще пышней.
Грузия, соединившая судьбы красавицы Нины Чавчавадзе, дочери знаменитого грузинского просветителя Александра Чавчавадзе, и великого русского поэта, дипломата Александра Грибоедова. В Грузии – его могила, на плите которой высечены ставшие крылатыми слова – символ вечной любви и верности. Молодая княжна Нина написала последнее признание в любви своему мужу: «Ум и дела твои бессмертны в памяти русской, но для чего тебя пережила любовь моя?».
Мои друзья – поэты Евгений Евтушенко, Белла Ахмадулина посвятили немало прекрасных строк Грузии, а умница Булат Окуджава воспевал в своих стихах московский Арбат.
Вся страна, та, большая, нерушимая, оплакивала вместе с Серго Закариадзе, «Отцом солдата», погибшего сына. Его слова: «Какой ты большой стал, сынок, какой красивый… Что я скажу твоей матери?» — заставляют каждый раз рваться от боли сердце.
Что сказать матерям сегодня? Во имя чего погибают их сыновья? Если бы думал об этом Саакашвили, не пришлось бы ему прятаться за спинами тоже чьих-то сыновей, а потом пытаться съесть собственный галстук…
Боль матерей и сирот мне очень близка. Мне не было и пяти лет, когда трагически погиб мой отец, я кричала вместе с матерью – невыносимо болел мой левый бок. Я тогда еще не знала, что там находится сердце. «Вот здесь болит, вот здесь!» — кричала я каждый день, когда наступали сумерки (это было время возвращения отца с работы). И эта боль осталась со мной навсегда вместе с печатью сироты. Позднее в поэме «Мать сирот» я написала:
Понимала ли я тогда,
Что такое твоя беда,
Что такое нужда без конца,
Что такое жизнь без отца.
Не понимала, но боль и обиду несу всю жизнь: как болел левый бок в тот черный день, так и болит…
Нет у меня слов утешения для тех, кто по вине Саакашвили стал сиротой. Нет! И никто не найдет таких слов.
Я пыталась отыскать их, когда на мою долю выпало еще одно испытание, не возможное ни измерить, ни сравнить, ни вынести. Погиб трагически мой любимый сын – первенец Али. Я не хотела ничего понимать, ничего слышать, будто у меня внутри произошло землетрясение, а перед глазами – затмение солнца. Чуть позже я обратилась ко всем матерям с этими словами, выстраданными в бессонные ночи, подсказанными стонами раскалывающегося на тысячи осколков сердца:
Вы, матери, скорбящие с тех пор,
Как сыновья глаза навек закрыли,
Вы, путь торящие к родной могиле.
День изо дня —
Как страшен приговор,
Какого вы совсем не заслужили!
Вы, никому не делавшие зла, —
Не вас ли жизнь на празднике недолгом,
За чьи грехи, сама не зная толком,
Непоправимо счастьем обнесла?
Вы, потеряв отраду и опору,
Под серым небом, с нынешнего дня,
По строгому тому же приговору,
В свои ряды примите и меня…
И сегодня актуальны эти слова. За одну ночь сотни матерей присоединились к нашему трагичному ряду…
Нет у меня слов утешения тем, кто похоронил своих сыновей и дочерей, и в этом виноват один человек, который внушил себе, что он может позволить себе все, что приходит в его пустую голову.
Глас народа священен, он и есть единственный судья, чье суждение имеет цену. Народ сегодня негодует, не может понять одного: если человек кого-нибудь убьет, ему дают пожизненное заключение, а преступник, уничтоживший за одну ночь тысячи человек мирного населения, на свободе…
Австрийский писатель – гуманист и антифашист Стефан Цвейг сказал: «Любой великий подвиг одного народа совершается для всех народов». Южная Осетия совершила подвиг, защищая свой родной очаг, своих мирных жителей, и потому их поддерживают здравомыслящие умы и, в первую очередь, мы, россияне. Тот, кто первым нарушил мир, на чьей совести кровь безвинных людей, он и виновен в этой войне.
Почему же политика не строится на любви людей? Наоборот, там, где люди связывают свои судьбы, государства враждуют друг с другом…
…Я не хочу думать о политике, я не понимаю войны за территориальные границы – нет границ у человеческого сердца, как не бывает и бывших братьев!
Смотрю телевизор… Наши сыновья становятся олимпийскими чемпионами, умножая славу и гордость своей Родины. Но нет той радости в моем сердце, которую я предвкушала и лелеяла. Боль, смятение сжимают и рвут его на куски…