Вакансия в Великом Хурале

Запаздывали посол Эмиратов в Дагестане Сабах аль Сабах ибн Сабах и еще раз Сабах и Эдик Баламетов с мудохтером. Все пили текилу. В дверях появился изобретатель мудохтера.

— Закрыл, —  удовлетворенно сообщил он. — Открывают, открывают, кто-то же должен и закрывать!

Все посмотрели на дверь. Я-то знал, что дверь тут ни при чем. После того как Эдисон Фарадеич в прошлом году закрыл закон Всемирного тяготения, экспериментально доказав это изобретением мудохтера на антигравитационной тяге, было понятно: не сдобровать еще какому-нибудь фундаментальному закону природы.

— Инерции больше не существует, — уточнил Фарадеич, дегустируя текилу и мараскин один к одному.

— Эдисон Фарадеич, — озабоченно заговорил Дубурлан-Магомед, — вы знаете, как я вас уважаю, но надо же иметь чувство меры! Мне уже надоело ездить в Гаагу и без конца судиться то с Нобелевским комитетом, то с ЮНЕСКО, то с Ассоциацией ядерных физиков…

— Я доберусь до этого старикашки Архимеда тоже! — перебил его Фарадеич.

К счастью, появился аль Сабах, и искра начинавшегося скандала была потушена.

— Салям! Кого решили выдвинуть?

— А мы еще не успели обсудить, — проворчал Дубурлан-Магомед. — Твой друг опять что-то закрыл. Ну ладно, — примирительно сказал он, — давайте приступим к делу. Вы знаете, перед Мексикой я был у наших монгольских товарищей. Царандой Великого Хурала Гандолдорж Баторович Бурдагийн предложил ввести в состав Хурала одного депутата от Редукторного поселка – как дополнение к экономическому договору, который я с ним подписал. Это большая честь. Вакансия специально оставлена для нас.

— Мы, понятно, поставим икру, а они что? — поинтересовался монтер Фаза, ковыряя в зубах отверткой.

— Кобылье молоко, — с довольным видом ответил Дубурлан-Магомед. — Хорошо влияет на гипоталамус. А наш депутат в Хурале будет лоббировать содержание в нем жира.

Идея всем понравилась. Но кто может достойно представлять симпозиум Редукторного поселка в далекой Монголии? Предвыборная борьба сразу же набрала бешеные обороты.

— Ты на себя посмотри! — азартно спорил Петька из Первухи с Аташкой из Тарков. — С такой мордой лица — и в Великий Хурал!    

Все посмотрели на Аташку.

Аташка был выдающимся человеком, и особенно у него выдавался нос. Действительно, такой нос на фоне всеобщего монгольского плосконосия будет вызывать ажиотаж, что может сказаться на качестве кобыльего молока.

Я не стал баллотироваться, поскольку в Монголии не было гор. Сабах аль Сабах ибн Сабах и еще раз Сабах тоже отказался: у него был посольский иммунитет, который не поддавался даже вирусу СПИДа. Фарадеич также не стал ввязываться в предвыборные баталии — ему предстояла разборка с древним греком Архимедом. Основная борьба развернулась между монтером Фазой и Петькой из Первухи. Последний козырял тем, что он академик Нью-Йоркской академии наук.

— Ты мне сначала покажи свою диссертацию! — спикировал на него монтер Фаза, размахивая своим любимым складным вольтметром. — Волюнтаризм не пройдет!

— Я подам жалобу в избирком за оскорбление! — пригрозил новоиспеченный академик. — Кроме того, ты аморальная личность и не имеешь права баллотироваться!

Все вспомнили бурный роман монтера Фазы с покойной принцессой Дианой, когда та приезжала в «Дубурлан» закупать урбеч для престарелой королевы, страдавшей бронхитом. Компромат был серьезный. Нет, монтер Фаза может навредить репутации Редукторного поселка.

— Ты бы лучше боролся с отключениями в нашем поселке, — окончательно достал Дубурлан-Магомед монтера, — а то невозможно работать!

И в этот момент в «Дубурлане» погас свет. Предвыборная кампания захлебнулась, но не прекратила свой таинственный ход. В наступившей темноте чья-то рука скользнула в мой карман и тут же ушла. Я сунул туда свою клешню и нащупал хрустящую бумажку. Коррупция! Я бесшумно встал и отправился с купюрой к бравому майору Малачиханову на дактилоскопическую экспертизу. Кто же из них хотел меня подкупить?